Плетеный Король. Легенда о Золотом Вороне

– Он толкает наркоту, Горди. Уверена, риск входит в должностные обязанности. И хватит уже докапываться, не видишь – у него и так щеки горят.

Девушки расхохотались, а Август мысленно возблагодарил всех богов, услышавших Алекс.

– А мне Джек сделает татушку? – не унималась Горди. – Я хотела набить в салоне, но меня послали подальше – нет восемнадцати…

Август представил, как Горди лежит под руками Джека. Как вновь возникает та напряженная тишина, при мыслях о которой у него, если думать об этом долго, начинало колотиться сердце. Картина ему совершенно не понравилась.

– Нет, не сделает.

Хрустальные туфельки

Кэрри-Энн потащила Джека по магазинам – подбирать шмотки для парного образа, поэтому субботу Август проводил в одиночестве. Он сел в автобус, идущий на окраину города, – решил навестить Рину без Джека. Открыв дверь, она удивилась, но впустила его.

– Занята?

– Нет. – Она завязала волосы в рыхлый узел на макушке. – Так, читаю.

– Что читаешь? – Август разулся, аккуратно поставил обувь у двери и улегся на Ринин диван.

– Сказки.

Август ухмыльнулся:

– До сих пор?

– В сказку тонко встроены все аспекты человеческой жизни. Каждая частичка культуры, которая делает нас теми, кто мы есть. – Рина укоризненно поцокала языком. – Во времена моего детства к таким вещам относились с уважением.

– У меня с этим всегда было туговато, – сухо ответил Август.

Рина хмыкнула и устроилась на полу.

– Догадываюсь. Но когда-нибудь до тебя дойдет. Всем добродетелям, не дарованным при рождении, нас тем или иным образом учит жизнь. Так говорила моя мама.

– Отлично сказано, – оценил Август, закрывая глаза.

– Да, она у меня была умницей.

Королевство

Джек лежал навзничь на ковре. Рина давно ушла на работу, а им разрешила остаться. Джек рассеянно водил рукой по ворсу, как будто гладил морской прибой. Август сидел подле него, курил и смотрел в окно, щелкая зажигалкой.

– Можешь описать? – неожиданно попросил он. – Хочу услышать все в точности. Как я выгляжу. Во что одет.

Джек закрыл глаза.

– Время от времени что-то меняется. Вначале ты носил маску. Большую, с перьями, из кости и золота с длинным острым клювом, как у ястреба. Сперва я даже пугался, но потом привык. После нашей стычки у реки маска исчезла – теперь я просто вижу тебя. Иногда на тебе обычная одежда, иногда, вот как сейчас, – кожаные доспехи и сапоги. Тебе идет.

Август одернул свитер.

– И прическа у тебя другая – волосы не зализаны, как обычно. – Джек протянул руку, Август отдал ему сигарету и выпустил дым в потолок.

– За окраиной города живут серебристые птички, наглые, как наши голуби. Порой они подлетают к нам совсем близко. Есть еще зверюги типа коров, только у них лишние рога и длиннющие ноги. Тут все очень высокие. Дома в городе выстроены из палок и глины и укреплены деревом и золотом. Местные жители, видимо, не считают золото редкостью, оно здесь повсюду. Но сейчас мы с тобой не в окружении зданий, а на холме неподалеку от выжженного, гниющего леса. Вокруг очень темно, я едва различаю оба солнца сквозь пелену мрака или тумана – не пойму, что это. – Джек сделал еще одну затяжку, потом вернул сигарету Августу. Лицо его исказилось: – Просто жуть.

– Прости.

– Ты ни при чем.

Август затушил бычок.

– А что происходит, когда ты закрываешь глаза? – спросил он.

Джек не ответил, лишь вздохнул.

Плетеный Король

Проходя мимо него по коридору, Джек сунул ему в руку скомканный листок бумаги. На следующем уроке Август развернул бумажку и аккуратно разгладил ее на парте. Прочел записку, выведенную крупным, торопливым почерком Джека.

Надо поговорить. Я увидел это на стене – ты знаешь где… В общем, я все быстренько переписал, решил, может, пригодится:

Вразлад и вразброд
Громелок взойдет
И взрастет!
Кому все потом отойдет?

Но нам не в срам плестись вослед

Сквозь пыль планет
Безверья бред
Лазурного Сполоха ярый свет
Очертит Чертог, где все мы у ног.
Но.

Разъятый Король вперед и вразмах

Громарды – вроссыпь и Воррог – в прах,
Горгона в раздолье плетей и плах,
А день бездонный – и страж, и страх!

Ветра ветрят, холода холодят

Где, громелок, твои цап-царапы, скажи?
Морлюски распухли от правил и лжи,
И звучат Перерока шаги за спиной,
Под Громардов рык и Горгоны вой:
«За тобою придет Плетеный Король, не за мной?»[10]