Плетущий

Мы идем под гору, и угол наклона увеличивается все сильнее. Сухая трава и змеи исчезают, уступая место каменистой почве. Друг придерживает меня за руку, но я и сам уже останавливаюсь у края земли, за которым далеко внизу клубятся пухлые белые облака и едва доносится плеск воды. Еще несколько секунд я наблюдаю за огромным шаром ярко-белого солнца и говорю негромко:

– Красиво.

– Красиво, – соглашается друг.

Мы разворачиваемся и идем вдоль края обрыва. Облака внизу исчезают, а солнце прыгает на самый верх, прямо в зенит, и нещадно припекает нам макушки. Ровно десять секунд уходит у Миши на то, чтобы нагнать тучи и спрятать светило. Там, где недавно была пропасть, сейчас широкой лентой течет река, и под серыми облаками вода кажется темной. Под ногами появляется зеленая трава, она кажется излишне яркой, изумрудной. Видны деревья – словно нарисованные. Слышится чей-то заливистый смех, и вдруг откуда-то появляется девчушка шести-семи лет в розовом платье.

– Привет! – звонко здоровается она с нами.

– Привет! – отвечаем мы с Мишей почти одновременно.

– Давайте играть! – девочка пускается бегом в нашу сторону, но выпорхнувшие из-под ног разноцветные бабочки отвлекают ее, и вот она уже носится с радостными криками за ними.

Мы продолжаем идти дальше и видим, как в очередном прыжке ребенок отрывается от земли и взлетает в воздух. Восторженно визжа, она носится за бабочками и мелкими верткими птичками, возникшими из ниоткуда. Это уже моя работа: ей будет интереснее гоняться за пичугами, чем за медленными бабочками.

Миша продолжает плести, меняя реальность, и мы минуем сон девочки. Река становится быстрее, ее русло сужается до нескольких десятков метров. Мы идем по дороге с каким-то твердым покрытием, но не с асфальтом. На скамейке сидит мужчина в твидовом пиджаке и читает газету. Когда мы проходим мимо, он лишь бросает на нас короткий взгляд из-под странного головного убора и снова возвращается к чтению.

Река сужается еще больше, и сейчас она выглядит беспокойнее. Стремительное течение несет воду по перекатам и создает много шума. Из воды выпрыгивают рыбины, чьи серебристые тела сверкают в лучах солнца. Воздух свежий, а легкий ветер добрасывает до нас редкие капли. Показывается мост, крутой аркой перекинутый на противоположный берег. Мы переходим по нему над пенным бурным потоком и ступаем на дорогу из желтого кирпича. Небо приобретает лиловый оттенок, а солнце прячется за высокими белыми облаками. Фиолетовые кусты с синими ягодами стоят сплошной стеной по обеим сторонам дороги, а в воздухе приятно пахнет жасмином. Я не отвлекаю Мишу разговорами, понимая, что он сейчас полностью занят изменением реальности. Да и, честно говоря, особо нечего выспрашивать о его странных снах. Мне самому две ночи подряд снилась незнакомая молодая женщина с цифрой на лбу, поэтому из рассказа друга я понял больше, чем он поведал.

Растительность вдоль дороги исчезает и открывает обширное пространство разбитых на ровные квадраты полей. Впереди показываются остроконечные круглые крыши небольших белых домов. Дорога из желтого кирпича ведет сквозь поселение, в котором живут невысокие люди. Они провожают нас настороженными взглядами из распахнутых круглых окон. Те, кто встречается нам по дороге, с опаской отходят в сторону и все время что-то жуют, а на их остроконечных голубых шляпах тихо позвякивают серебряные колокольчики. За несколько минут мы проходим небольшое поселение насквозь, но так и не встречаем по пути ни Элли, ни Тотошку.

Небо становится голубым. Где-то позади нас появляется солнце, и из-под ног вытягиваются тени. Обычная тропинка заводит в неглубокий овраг, на склонах которого растут густые кусты. Мы спускаемся и проходим по его дну, а когда поднимаемся, то упираемся в сплошную стену из деревьев, под кронами которых царит сумрак. Воздух становится влажным и наполняется множеством новых звуков: жужжанием, стрекотом, щелканьем насекомых разных размеров и расцветок.

– Уже скоро, – произносит Миша, чуть повернув в мою сторону голову.

– Подожди немного, – останавливаю его.

– Что такое?

– Я подготовлюсь, – говорю, – и тебе советую.

– Подготовишься? – моргает Миша.

Я не отвечаю. Снимаю тенниску и одеваю вместо нее рубашку с длинным рукавом. Потом «достаю» легкий бронежилет, протягиваю его через голову и липучками фиксирую по бокам. Надеваю наколенники и налокотники, чтобы предохранить суставы от возможных травм. Осматриваю шнуровку на высоких ботинках. Привычным движением проверяю наличие пистолета в набедренной кобуре. В последнюю очередь надеваю легкий углепластиковый шлем, каким обычно велосипедисты защищают голову. Завершая приготовления, надеваю тактические пластиковые очки. Миша наблюдает за мной с плохо скрываемым удивлением.

– Ты всегда так… готовишься? – спрашивает он, запнувшись на последнем слове.

– Всегда, – киваю ему. – Это всего лишь меры предосторожности.

– И бронежилет? – недоумевает он.

– Конечно.

– Но зачем? Кто в тебя будет стрелять?