Пляжная музыка

— Клянусь, в жизни не встречал такого старомодного, нехиппового парня, — заметил Джордан, окидывая своего кузена типично калифорнийским взглядом. — Тебе повезло, что ты родился в такой дыре. На Западном побережье тебя живо раскусили бы.

— Ты что, считаешь меня провинциалом? — нахмурился Кэйперс.

— Еще хуже, — ответил Джордан. — Ты провинциал в квадрате. Из тех, кто ходит на пляж в носках.

— А может, я горжусь, что я такой.

— А может, ты просто придурок южанин? — парировал Джордан.

— Роди сыновей, Кэйперс. Роди сыновей, Джордан, — встрял я, пытаясь снять возникшее напряжение.

— Эти уроки помогут мне потом написать мемуары «Еврейский мальчик в Конфедерации». Как думаете, миссис Сейньос слышала об острове Эллис? Оттуда можно перепрыгнуть прямо на Плимут-Рок, — заявил Майк.

— История Южной Каролины, — покачал головой Джордан. — Здесь явно не так с терминологией. Я немало поколесил по свету, но что-то не слыхал, чтобы кто-нибудь упоминал название этого штата. Клянусь, его просто не существует. Просто неудачник, а не штат, если он, конечно, есть. Здесь ведь ничего не происходит.

— Южная Каролина первой вышла из Союза, — возмутился Кэйперс. — Мы стреляли из форта Самтер и первыми откликнулись на призыв вооружаться.

— Затем пришел Север и от Ричмонда до Виксбурга надрал ваши конфедератские задницы.

— Мы дали достойный отпор. Наши генералы были на высоте. — Сжав кулаки, Кэйперс двинулся в сторону Джордана, сохранявшего абсолютную невозмутимость.

— Что-то я не слышал о марше Ли [161]на Нью-Йорк, зато о походе Шермана к морю знают все. Кэйперс, я изучал историю Гражданской войны вместе с отцом и знаю этот предмет гораздо лучше, чем ты.

— Ты не настоящий южанин! — воскликнул Кэйперс.

— Я американец, дружище, и горжусь этим.

— Твоя семья приехала в Новый Свет в тысяча семьсот девятом, а моя — в тысяча семьсот шестом. Что все же с тобой не так? — ухмыльнулся Кэйперс.

— Джек, а когда твоя семья приехала сюда? — ехидно поинтересовался Майк.

— В тысяча девятьсот восьмом. Что-то вроде того, — рассмеялся я, причем Кэйперс явно решил, что смеюсь я над ним. — А твоя семья, Майк?

— Моя семья — очень давно, — сообщил Майк. — Они впервые ступили на эти девственные берега в том же году, в каком в Детройте был представлен «эдсел» [162].

— Роди сыновей! Роди сыновей! — воскликнули мы одновременно с Майком и расхохотались.

На другом уроке Делия Сейньос прочла главу из книги Уильяма Эллиота [163]«Рыбалка и охота в Каролине». Ее монотонный голос напоминал шум воды в текущем унитазе. Половина класса уснула, половина откровенно зевала, тогда как Делия изо всех сил старалась вдохнуть жизнь в добротную прозу, вышедшую из-под пера прадедушки Джордана и двоюродного прапрадедушки Кэйперса. Делия прочла первую, самую наглядную главу этой книги, кружившей головы рыбаков-янки, и в этой главе достопочтенный господин Эллиот описывает охоту за мантой [164], или морским дьяволом, в Уотерфордском заливе. Только Делия Сейньос, с ее удивительной способностью к монотонному чтению, могла превратить историю об охоте за двухтонным скатом с огромными черными «крыльями» и дубинообразным телом в бесцветный рассказ, действовавший на класс как снотворное. Даже «Атаку легкой кавалерийской бригады» [165]она могла превратить в пособие для дебютантки о том, как следует правильно складывать салфетку. Когда мистер Эллиот вонзил гарпун в хребет морского дьявола и чудовищная рыба потащила за собой его лодку с рабами на веслах по пенным водам в сторону от Хилтон-Хеда, в классе послышалось легкое похрапывание членов группы поддержки и футболистов, а я вдруг почувствовал, как по спине катится пот. Сильная жара плюс бездарное преподавание веками способствовали понижению общего коэффициента умственного развития у южан.

Но один ученик слушал Делию Сейньос, затаив дыхание, и жадно ловил каждое ее слово. То, что доставала из пыльной кладовой своих знаний Делия Сейньос, играло главную роль в формировании его представлений о себе и об окружающем мире. Кэйперс не только ощущал свою тесную связь с историей Южной Каролины, но и рассматривал собственную жизнь как продолжение и расширение этой истории. С самого рождения у него было чрезвычайно развито чувство своей избранности, по праву доставшейся ему благодаря славным деяниям предков.

В то Рождество Кэйперс получил в подарок от родителей первое издание книги Эллиота. Книга эта привела Кэйперса в восторг вдохновенными отчетами о выходах на рыбалку и поездках на охоту, происходивших еще до Гражданской войны в малонаселенной низменной местности. Земли эти в описании Эллиота были зеленым раем, изобилующим дичью и рыбой. Поскольку у Кэйперса возникло духовное единение с Уильямом Эллиотом, он охотился на тех же животных, что и его предок, ловил ту же рыбу и в тех же местах, что так любовно описал его энергичный пращур.