Пляжное чтение

Он сел, скрестил ноги и откинулся назад, пристально глядя на меня.

– Что именно? – глубоко вздохнул он.

– Все, – сказала я. – Я хочу знать все.

Он покачал головой:

– Я же говорил тебе. Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

– Хорошо, – ответила я, сглатывая очередной ком. – А что с тем телефонным звонком? Что за сделка?

– Не заставляй меня говорить об этом, – прошептал он несчастным голосом.

Я посмотрела, он все еще казался смущенным. Я стиснула зубы и закрыла глаза.

– Это была Наоми? – спросила я.

– Нет, – ответил он.

Но это не было «Нет, как ты могла так подумать?». Это больше походило на «Нет, но она все равно позвонит мне». Или «Нет, но это был кто-то другой, кого я люблю».

Мой желудок сжался, но я заставила себя открыть глаза.

Гас наморщил лоб, и по его острой скуле скатилась капля дождя.

– Это была моя подруга Кайла Маркхэм, – признался он.

– Кайла?

Мой голос прозвучал так жалко и неуверенно. Маркхэм вроде был лучшим школьным другом Гаса. Когда он стал женщиной?

Внезапное понимание проблемы промелькнуло на лице Гаса.

– А, нет, она мой адвокат. Она тоже дружит с Наоми и занимается нашим разводом.

– О…

С моей стороны это прозвучало мелко и глупо, но именно так я себя чувствовала.

– Ваша общая подруга занимается вашим разводом?

– Я знаю, что это странно, – сказал Гас, взъерошивая волосы. – Но надо сказать, она абсолютно беспристрастна. Она каждый год устраивает мне грандиозную вечеринку по случаю дня рождения, но потом мне приходится целую неделю смотреть ее фотографии с Наоми, отдыхающей в Канкуне[57]. Мы никогда не говорим с ней об этом, и все же она занимается нашим разводом. Это просто так…

– Так странно? – догадалась я.

Он судорожно выдохнул:

– Очень странно.

Нараставшее давление в моей груди немного ослабло. Однако кем бы ни была Кайла Маркхэм для Гаса, это не изменяло того, как он вел себя вчера.

– Если дело не в ней, тогда почему ты пытаешься избавиться от меня? – спросила я дрожащим и тихим голосом.

Глаза Гаса потемнели.

– Яна, – произнес он, покачивая головой. – Я не делаю этого.

– Делаешь, – убежденно сказала я.

Я уговаривала себя не плакать, но все было бесполезно. После этих моих слов слезы хлынули из меня ручьем, а голос сорвался.

– Вчера ты меня долго игнорировал. Пытался отменить сегодняшний день. Ты отослал меня обратно в палатку, когда я попыталась остаться с тобой, и… ты не хотел, чтобы я приходила. Мне следовало прислушаться к этому.

– Нет, Яна! – воскликнул Гас, грубо обхватывая ладонями мое лицо и вглядываясь в мои полные слез глаза. – Вовсе нет.

Он поцеловал меня в лоб:

– Дело было не в тебе, совсем не в тебе!

Он поцеловал мою заплаканную левую щеку и поймал языком еще одну слезу на моей правой. Он притянул меня к своей груди и обнял, накрывая влажным от дождя теплом и утыкаясь носом и губами в мою макушку.

– Я чувствую себя так глупо, – захныкала я. – Я думала, ты действительно…

– Я знаю, – быстро сказал он, по-деловому отстраняясь. – Яна, я не хотел бы, чтобы ты приезжала сегодня сюда, потому что подозревал, что поездка будет сложной. Не хотел быть причиной того, что ты проведешь целый день на сожженном кладбище. Не хотел заставлять тебя проходить через все это.

Он убрал волосы мне за ухо, и от сладости этого жеста мои слезы потекли еще более бурным ручьем.

– Но ведь ты также не хотел, чтобы я была у Пит, – произнесла я срывающимся голосом. – Ты пригласил меня, а потом мы переспали, и ты передумал.

Его рот дрогнул в гримасе боли.

– Я хотел, чтобы ты была там, – почти прошептал он. Когда еще одна слеза скатилась по моей щеке, он поймал ее большим пальцем.

– Послушай, – сказал он, – этот мой развод так глупо затянулся. Я ждал, что она подаст заявление, но она до сих пор не подала его, и я не знаю почему. Раньше это не имело для меня значения, и потому я не настаивал. Но несколько недель назад это обрело для меня смысл. Она сказала мне, что подпишет бумаги, если я встречусь с ней, чтобы выпить в баре. Поэтому я поехал в Чикаго, а когда уехал с этой встречи, я думал, что все улажено. Но вчера Маркхэм позвонила мне и сказала, что Наоми передумала. Она хочет «прояснить кое-какие детали». Единственными вещами, которыми мы владели вместе, были несколько дорогих медных горшков, которые уже у нее, и наши машины. Это не должно было вызвать больших осложнений, но я слишком долго откладывал решение проблемы.

Он потер лоб:

– А потом Маркхэм спросила, что у меня нового, и я рассказал ей о тебе, о том, как ты провела здесь лето, и она подумала, что это плохая идея…

– Плохая идея?

У меня внутри все перевернулось. Это прозвучало вовсе не беспристрастно. Это прозвучало очень даже пристрастно в мой адрес.

– Потому что ты все равно уедешь отсюда, – поспешно ответил Гас. – И она знает, каким глупым я становлюсь, когда дело касается тебя. Она помнит, как я сходил с ума по тебе в колледже, и…

– О чем ты говоришь? – бросила я в ответ. – Ты даже не разговаривал со мной.

Гас испустил смешок.