Пляжный ресторанчик

На каждом кресле лежало по золотой коробочке с красным бантиком. Это были небольшие сувениры для гостей. Коробочки смахивали на те, что раскладывают дизайнеры на модных показах для издателей глянцевых журналов. По крайней мере, выглядели они в точности так же, как подарки, которые иногда перепадали мне от Мэри — постоянной гостьи подобных мероприятий.

— Нас хотят подкупить, чтобы мы дали хорошие отзывы об этой паре? — шепнула я, усаживаясь на положенное место.

Но Эрик слишком сильно нервничал, чтобы обращать внимание на мои шутки.

— Она уже здесь? — спросила я.

Эрик отрицательно покачал головой:

— Пока нет. Зато вон там ее сестра, тетя Кэтрин.

В этот момент, словно по сигналу, у нашего ряда остановилась женщина, которая, судя по всему, провела в своей жизни столько времени на солнце, что ее кожа приобрела оттенок точно в тон ее прелестной коричневой сумочки «Тэнн Кроль».

— Эрик, ну надо же! Очень рада тебя видеть.

Тетушка ухитрилась сказать эти слова так, чтобы у нас не оставалось сомнений: ни малейшей радости она не испытывает. И если глаза ее при этом были прищурены словно в добродушной улыбке, то винить в этом следовало лишь пластического хирурга, подтянувшего ей уголки глаз чуть сильнее, чем следовало.

— Тетя Кэтрин, познакомьтесь, это Элизабет, моя подруга, — представил меня Эрик.

— Ну-ну…

Недоверчиво покивав, тетя Кэтрин проследовала дальше.

— Честно говоря, я думал, будет проще, — со вздохом сказал Эрик.

— Да, бывали и в моей жизни случаи, когда меня встречали потеплее, — призналась я. — Зато вон та дама все время улыбается мне, — сообщила я ему, показав глазами в сторону.

— Да это Эрика, — отмахнулся Эрик. — Накачалась антидепрессантами, она всем улыбается с тех пор, как открыла для себя прозак.

Присмотревшись к гостям, я вдруг подумала, что быть богатым, судя по всему, дело опасное. Я немало позабавилась, пересчитывая криво подтянутые подбородки и непропорционально большие бюсты. На лицах некоторых женщин застыло странное безучастное выражение. Эрик объяснил мне, что это — побочный эффект модной косметической операции: тебе удаляют какой-то там нерв, сокращающий часть мимических мышц, и ты больше не хмуришься, а значит, и морщины не образуются. Правда, другие эмоции после этого на лице тоже не отражаются. А еще этим летом в моде были такие губы, словно у вас аллергия на морепродукты, а вы только что съели салат из креветок и теперь губы распухли и выворачиваются наизнанку. Прямо передо мной сидела женщина — на первый взгляд старшеклассница. С руками египетской мумии. Да что они все, больные тут, что ли?

Я посмотрела на Эрика. Не похож он что-то на своих родственников… Мой спутник пояснил, что он — единственный из всей семьи, кто еще не делал пластику носа. А все остальные так похожи лишь потому, что им делал операцию один и тот же хирург.

— Я так понимаю, это новый, современный способ приобрести общие фамильные черты, — заметила я.

— Нос перекроить легко. Жалко, мозги не поменяешь, — мрачно констатировал Эрик.

Он по-прежнему не отрываясь смотрел на входящих на террасу гостей и родственников. Неожиданно презрительное выражение на его лице смягчилось, взгляд потеплел.

— Вот она, — прошептал Эрик, — там, видишь? Это моя мама.

Он показал на невысокую седую женщину, одетую в голубой костюм в стиле королевы-матери. Она шла под руку с весьма интересным молодым человеком — действительно молодым, гораздо младше ее.

— Это кто, ее?..

— Кавалер? — хмыкнул Эрик. — Ха, она бы не отказалась! Да нет, это просто ее врач.

— Она пришла на свадьбу с врачом? Она что — больна?

— Боже упаси. Нет, просто мама — член попечительских советов нескольких клиник. Подозреваю, что он согласился сопровождать ее сегодня в надежде получить еще один новый томограф для своей больницы. Хорошенький, да?

Я не могла не согласиться. Мужчина, сопровождавший миссис Нордофф, обладал чувственностью, которая ощущалась даже на расстоянии. Черные вьющиеся волосы и красиво очерченный рот усиливали впечатление.

— Жаль, не удастся сегодня познакомиться с ним поближе, — посетовал Эрик.

— Только попробуй, — оборвала его я, — и останешься без «роллс-ройса».

Мать Эрика и сопровождавший ее мужчина поравнялись с нами. Когда она наконец нас заметила, Эрик вскочил со стула и предложил ей место рядом с нами. Мать поздоровалась с ним не более тепло и нежно, чем с парковщиком или носильщиком.

— Эрик, — бесцветным голосом произнесла она, — ты все-таки пришел…

— Да, мамочка. Не мог же я пропустить свадьбу Бобби. Да, кстати, познакомься, это Элизабет, моя девушка.

Я встала и протянула руку миссис Нордофф, улыбаясь и за себя, и за нее; ту гримасу, которую она скроила, взглянув на меня, вряд ли можно было назвать улыбкой.

— Элизабет Джордан, — представилась я. — Рада познакомиться, миссис Нордофф.

— Англичанка? — Миссис Нордофф посмотрела на меня более внимательно. — Неплохо. Во всяком случае любопытно.

— Мама, садись с нами, — пригласил Эрик.

Миссис Нордофф оценивающим взглядом посмотрела на предложенное сыном место и покачала головой.