Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

– Очень интересно воспринимали. У меня огромная есть статья, которая в одном из городов вышла, которая очень хвалила меня, очень хвалила Майю Михайловну. На один из спектаклей пришла знаменитая танцовщица фламенко. Очень хвалила всех, Майю особенно. И сделала какие-то замечания, что у Майи роза всегда была сверху, а фламенко-танцовщицы крепят розу где-то в районе мозжечка, вот здесь, на затылке. Какие-то она такие уточнения делала, по внешнему образу.

В образ внутренний и эта знаменитая танцовщица, и зрители поверили сразу и безоговорочно. Журнал «Музыкальная жизнь» в 1984 году посвятил огромный материал откликам испанских критиков на балет, назвав статью «Советская Кармен покоряет Испанию»: и через семнадцать лет после премьеры балет все еще нужно было защищать.

На синтетичность искусства Плисецкой, соединяющей в себе талант балерины и актрисы, обращает внимание критик испанской газеты АВС. Он особо выделяет «удивительное искусство перевоплощения, достигнутое актрисой в роли Кармен. <…> Она изменяется почти физически, зримо. В ее пластике причудливо и органично сливаются энергия движения, скульптурность поз и дух фламенко. Огромную роль в исполнении Плисецкой, как того и требует фламенко, играет язык жестов, гибкость верхней части тела».

Критик журнала «Сабадо графика»: «Майя Плисецкая на сцене – это не женщина, даже не балерина, – это само воплощение балета. Майя живет балетом, творит балет, она сама и есть балет. Каждый поворот, каждое ее движение – это сила и трепет. Она умеет быть одновременно и великолепной балериной, и актрисой, а этого почти никому не удавалось прежде достичь. В “Кармен”, например, она словно волшебница преображается в бесконечно высокомерную андалуску, бросающую вызов судьбе, – именно такую, какой ее хотел видеть Проспер Мериме. И не удивительно, что после спектакля ее артистическая превращается в объект настоящего паломничества: толпы людей стоят у дверей, чтобы получить автографы».