Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

«Выступление балетной труппы во главе с Майей Плисецкой превратилось действительно в исключительное событие, – говорил видный театральный критик, руководитель художественного отдела «Радио Мадрид» Басилио Гассент, посвятивший выступлениям Плисецкой три передачи. – Эта необыкновенная женщина – чудо изящества, грации, вдохновения, таланта, тонкости чувств. Спектакль русской труппы с Майей Плисецкой в роли Кармен – зрелище необычайной красоты и оригинальности. Балет в великолепной постановке Альберто Алонсо поражает зрителя сразу после поднятия занавеса… Майя Плисецкая излучает в нем женственность, изящество, страсть, олицетворяя великую игру жизни и смерти, воплощенную в танце. Ее возможностям, действительно, нет предела».

«Получается странно удачливая судьба, – говорит Родион Щедрин. – Но так о премьере буквально каждого своего спектакля я мог бы написать по целой книге – как приходилось обходить правого защитника, левого защитника, полузащитника, давать пас, принимать пас, ударять по воротам, мимо ворот. Все доставалось кровью, выцарапывалось, вымучивалось, вышибалось, выпрашивалось, выблефовывалось… вы… вы… вы… И не так уж весела вся эта история с “Кармен-сюитой”».

Сама себе хореограф

Становится хореографом Майя Плисецкая не планировала и, скорее всего, не хотела: не было у нее амбиций постановщика. Но и уходить со сцены не спешила: хотела танцевать. Танец был смыслом ее жизни. Многие артисты балета, выйдя через положенные двадцать лет сценической деятельности на пенсию (38 лет – самый расцвет в любой другой профессии!), остаются в театре, чаще всего – педагогами-репетиторами. Но Майю репетиторство никогда не интересовало – только танец. В положенное время о пенсии она и думать не хотела. Юрий Григорович, которого неистовая Майя называла всесильным, на самом деле им не был: отправить Плисецкую, со всеми ее регалиями и званиями, на пенсию он не мог (по крайней мере, до какого-то времени). Проблема в балете в том, что, когда танцовщик достигает настоящих артистических высот, тело чаще всего перестает им соответствовать: «Приходит мастерство – уходит прыжок», – говорят балетные. Но не такова была Плисецкая, чтобы смириться. Если тело уже не со всеми партиями классического – самого требовательного – репертуара справляется, так, может, сменить репертуар? Именно! «Я вынуждена создавать себе репертуар, – признавалась она Валерию Лагунову. – Кроме как танцевать, я ничего не умею делать – даже пришить хорошо тесемки к туфлям. Сцена – это мое нормальное существование».

Спас положение, как почти всегда, Родион Щедрин: написал музыку трех балетов для любимой: «Анна Каренина» (премьера прошла в 1972 году, когда Плисецкой было 47 лет), «Чайка» (премьера – в 1980 году) и «Дама с собачкой» (1985). На всех партитурах посвящение Майе: «неизменно», «всегда», «вечно». «Мне очень близок талант Щедрина, поэтому я с таким удовольствием и наслаждением танцую ту музыку, которую он создал для меня. Драма и юмор, чувство эпохи, содержание литературных произведений – все это в ней есть! Мне близка та глубина, которой полна его музыка. Она дает возможность раскрыть и показать все состояния души человека в пластике», – говорила Плисецкая. А на вопрос, влияла ли она на процесс создания балетов, отвечала: «Ну, вы меня очень переоцениваете, если думаете, что я могу влиять на Родиона Константиновича. Это он может на меня влиять». И влияние его было огромным: для балетов «Чайка» и «Дама с собачкой» он не только написал музыку, но и стал автором либретто совместно со сценографом Большого театра Валерием Левенталем.