Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

Родиону Щедрину памятник понравился, он лишь обронил на открытии: «Лучше бы она просто была жива!» Когда со скульптуры слетело покрывало он, внук священника, перекрестился, долго всматривался в лицо своей Кармен-Майи-Музы и сказал: «Я хочу помечтать, чтобы со временем сквер превратился в место встреч молодежи, чтобы здесь назначались свидания. Хотелось бы благоустроить сквер, высадить сирень здесь».

Почему сирень? Возможно, поэтому:

В ее имени слышится плеск аплодисментов.
Она рифмуется с плакучими лиственницами,
с персидской сиренью,
Елисейскими Полями, с Пришествием…

За много лет до того, как Майя вернулась в Москву памятником, эти слова написал поэт Андрей Вознесенский, страстный поклонник ее искусства и друг. «А она умела дружить, как никто», – сказал художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев, на несколько часов прилетевший из Санкт-Петербурга на открытие.

– Я безумно рад, что поставили этот памятник, – говорит Валерий Лагунов. – Молодец Щедрин. Спасибо ему, низкий поклон. Туда я всегда приношу цветы в ее день рождения.

– Знаете, я не люблю говорить «гениальная», «потрясающая», «изумительная», – задумчиво произносит Наталия Касаткина. – Я это называю – единственная. Плисецкая единственная такая. Это единственный балет, и Альберто Алонсо единственный такой балетмейстер.

Кода

Легенда

Когда в самом начале 1990-х Майя Плисецкая и Родион Щедрин уезжали жить в Мюнхен, Майя сказала в сердцах: «У меня здесь не осталось ничего, даже хороших фильмов с моим участием. Как назло, почти все абсолютно бездарные. Лучше бы осталась просто легенда». Тогда в ней клокотала обида. Напрасная: фильмы о ней снимали хорошие. Например, «Майя Плисецкая» (режиссер Василий Катанян) завоевал главный приз на Всемирном фестивале фильмов об искусстве в Бергамо, выиграв у 200 других конкурсных работ.

Но это же Майя: всегда жила в настроении момента. Она часто говорила про Лилю Брик: «Это же Лиля!», все этим объясняя: вот такой характер, что поделать – или принимаешь, или нет. Но и сама Плисецкая была, по сути, такой же, и фразой «Это же Майя!» можно объяснить если не все, то очень многое. Однажды у нее спросили, как чувствует себя человек в роли покорителя вершин в искусстве. «Это как открыться в боксе, – ответила. – Нужно иметь силу. Когда много сил, долго терпишь».

Природа наделила Плисецкую недюжинной силой. И в прямом – физическом, и в переносном – душевном – смысле. Свое потрясающее долголетие на сцене она приписывала… лени, из-за которой редко репетировала «в полную ногу», выкладывалась только на спектаклях и сумела сохранить силы на долгие годы. Знаменитая балерина Ольга Лепешинская как-то сказала о ней: «В искусстве и в жизни Майя – романтик. Ей больше интересны исключения из правил, чем сами правила». Это правило «исключительности» заметила и великая (да-да, вокруг Плисецкой и Щедрина было много людей, которых сейчас называют «великими») русская певица Людмила Зыкина: «Еще на заре нашей дружбы я заметила: балерине больше интересны исключения из правил, чем сами правила, и поэтому она никогда, ни в одной роли, ни в одном образе, не повторяет самое себя. У каждого незаурядного артиста можно всегда обнаружить единую внутреннюю тему творчества. У Плисецкой единство это необычайно сложно и часто складывается из заведомых противоположностей. Вот почему ее стиль – сплошь метафора».