Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

Знала ли Майя Михайловна, что о ней так говорят? Скорее всего, да. И ценила – в каждом конкретном моменте. Как и любой человек искусства, Плисецкая не переставала стремиться к успеху даже когда его достигла. Как любому человеку искусства ей нужны были восхищение и поклонение: они ее питали. Хелен Атлас, редактор журнала «Данс ньюс», писала: «Майина жизнь – сцена. Однажды ее спросили, испытывала ли она когда-нибудь страх сцены – слово, совершенно чуждое ее словарю. “Никогда! На сцене я оживаю, – воскликнула она. – Как только я выхожу, моя настоящая жизнь – это роль в спектакле. Я забываю обо всем, кроме персонажа, которого играю, и взаимодействия с другими на сцене”». Эти слова многое объясняют: и ее непостижимое для любой другой балерины творческое долголетие, и ее стремление к успеху.

Сама Плисецкая говорила: «Все всегда начинается с кого-то. Кто-то должен взять на себя труд сделать первым. Я очень любила быть “другой” и всегда ценила артистов, у которых не было образцов для подражания. И если приходили в голову какие-то идеи, в результате размышлений или случайно – неважно, и казались удачными, я всегда готова была их отстаивать. Тем более что к облегченным вариантам я не стремилась – скорее придумывалось что-то такое, что усложняло, а не упрощало танец». Не каждый артист рискнет это сделать – и танец усложнить, и пойти новой, неизведанной, дорогой с не совсем ясным (а вдруг провал?) результатом. Она могла: у нее был талант. «Таланты определяют будущее искусства, – говорила Майя. – Сегодня талант не всегда воспринимают. Талант всегда для будущего, потому что всегда идет впереди своего времени. Главное – предложить новую идею, тогда за тобой пойдут другие. Насколько это ценно – время все поставит на свои места». Время, конечно, все расставило. Но и тогда, когда Майя блистала на сцене, критики и зрители знали: у нее не один, а куда больше талантов.

Балетный критик Борис Львов-Анохин писал: «Артистка создает впечатление феноменальных, безграничных танцевальных возможностей, какого-то победного танцевального всемогущества. У нее огромный шаг, невероятный прыжок, ошеломляюще быстрые верчения. Неправдоподобно гибкие руки. Тончайшая музыкальность, нервная артистичность и почти спортивная, несокрушимая уверенность. Бурный артистический темперамент, уникальные природные данные позволяют ей как бы бесконечно увеличивать масштабность танца: кажется, что прыжки у нее шире, верчения стремительнее, позы острее, чем это обычно бывает в классическом танце. Скульптурность своих поз балерина доводит до почти монументальной величественности, а танец делает предельно динамичным. Она смело и причудливо сочетает ярчайшие контрасты. Но во всем этом находит свою неповторимую гармонию линий и форм. Плисецкая способна к воплощению самых певучих пластических мелодий и самых острых, неожиданных пластических диссонансов. Танец, пластика Плисецкой – это естественное, почти стихийное выражение ее бурного жизнелюбия, ее ненасытной жажды жизни».

Наталья Рославлева, автор первой книги о Майе Плисецкой, соглашается: да, балерина «владеет секретом интенсивного воздействия на зрителей». В чем этот секрет? В первую очередь, конечно, в таланте. Мы долго обсуждали это с Наталией Касаткиной. Так долго, что уже и спектакль, на который она меня пригласила, начался, а мы все разговаривали, перечисляли, вычисляли ингредиенты плисецкого таланта, как будто блюдо изысканное готовили.

Эпитет «великая» Касаткина не любит:

– Я признаю только «единственную».

– Хорошо, – соглашаюсь. – Плисецкая – единственная в своем роде. А из чего это складывалось?

– Из всего. Во-первых, ее родили совершенно необычайной, с колоссальными возможностями. У нее не было препятствий в демонстрации техники, было очень много сил физических. Ну а самое главное… Вы можете сказать, что такое талант?

– Нет. Только когда видишь, что человек создает, понимаешь, что это талант, но все равно не можешь понять, из чего он состоит. Вы интересный вопрос задали. А из чего состоит талант?

– Мне кажется, объяснить это в балете немного проще, чем в других искусствах. Балетный талант состоит из физических возможностей, из техники, школы, актерства и возможностей проявить себя в спектакле. Потому что ведь если тебя не увидит балетмейстер, не будет возможностей проявить себя. И вот когда это все вместе сходится…

– Чего-то еще нет, – задумывается Наталия Дмитриевна.

– Валентин Елизарьев говорит, нужно еще, чтобы Боженька прикоснулся.

Сергей Радченко на вопрос о том, что делает балерину великой, отвечает коротко: «Талант от Бога». А на мое упоминание о необходимых для этого физических данных говорит:

– Это инструмент. Физические данные – да. Но вот вложить определенное понимание образа… Майя – драматическая актриса. Везде. Даже в «Дон Кихоте» она драматична.

Не просто драматическая актриса, а трагедийная, считает Борис Мессерер. Мы и с ним перемешиваем ингредиенты плисецкого таланта, и он добавляет еще один важный: