Плюс пятнадцать ради успеха (СИ)

Войдя в свою приемную и увидев там Матеуша, подпирающего подоконник, поняла, что, увы и ах… И что зря я вчера не перекрестилась. Особенно ясно это стало после того, как Ковальских перешел к обещанным пояснениям.

— В командировку я не отправился из-за тебя. Ты так долго заполняла необходимые документы, что самолет успел улететь. Это первое. — Зеленые глаза мужчины заискрились смехом, но голос по-прежнему звучал совершенно спокойно и сухо, без малейших эмоций. — Теперь перейду ко второму. Этот момент тоже важен и тоже печален для одного из нас. Я не лгал, Ева: ты — мой секретарь. Мой. Личный. Как минимум на сегодня. И это не обсуждается. Это приказ. И пожалуйста, не трать время на ненужные споры: у тебя сегодня много работы, а ты и так опоздала.

Глава № 25

Заявление Ковальских вызвало целую бурю сильных эмоций, и тон… Этот его холодный тон…

Пожалуй, тон его раздражал куда больше, чем сказанное.

А еще откровенно смеющийся взгляд — он снова ждал, когда я сорвусь, предвкушал это, намеренно провоцировал. А мне ужасно не хотелось доставлять ему этой радости. Мысленно я усаживала его в лодку с дыркой на дне, делала подножку, когда он проносился мимо, закапывала в песок, когда он лежал на пляже, и прощально махала рукой. В реальности…

— Об этом приказе знает мой непосредственный руководитель? — минуя Ковальских, заняла свое кресло.

— Естественно.

— Приказ оформлен документально?

— В устной форме, — последовал ответ после секундной заминки. — Для внутреннего распорядка этого достаточно.

Включив компьютер, я просмотрела пустую почту, окинула взглядом пустующий стол и развернулась в кресле к мужчине.

— Какие будут распоряжения?

— Что, вот так? — недоверчиво хмыкнул он, пытливо всматриваясь в меня. — Не будет ни малейшего сопротивления?

— А смысл?

— Вчера ты его находила…

— Вчера я еще была не оформлена. Это первое.

— А второе? — в глазах мужчины мелькнул интерес.

— Устная форма приказа и ваши слова указывают на то, что это краткосрочное испытание. Радостью не пылаю, но признаю, что мне интересно попробовать. И потом, вы сказали, что будет много работы…

— Бешеный ритм, — внес поправку Ковальских.

— Отлично. Я бы хотела провести этот день в вашем ритме!

— Ох, Ева-Ева… — на губах мужчины появилась предвкушающая улыбка, он задумчиво склонил голову набок, всматриваясь в меня, и отрицательно качнул головой. — Целый день в моем ритме ты пока не осилишь.

— Ну… — я немного расстроилась, но постаралась не показать этого. — А если с перерывом на легкий обед?

— Даже если с перерывом на плотный ужин.

Зеленые глаза мужчины заискрились весельем, казалось: он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. И не сказать нечто такое, что мне не понравится, точно не понравится, определенно…

— Разговор про обед напомнил мне об одном важном деле, — оставив в покое и меня, и подоконник, Ковальских направился к двери. — Поскучай пока.

— Это можно принимать за первое распоряжение?

— Как угодно, — парировал он. — Но я бы принял за компенсацию того, что ты сегодня работаешь без обеда.

— А я-то чем провинилась?!

— Я мог бы солгать, что это тот самый бешеный ритм, на который ты напросилась… — Ковальских наградил меня пристальным взглядом. — Но скажу правду, а заодно дам совет. Пока ты работаешь под моим началом, одевайся скромнее.

— То есть, сегодня? — придя в себя, уточнила сроки странного приказания.

— Ева-Ева… — укоризненно покачал головой Ковальских. — Ты находишься в подчинении у Валерии Витольдовны. А Валерия Витольдовна находится в подчинении у меня. По-моему, довольно легко понять, что даже если ты перестанешь быть моим личным секретарем, ты все равно останешься под моим началом. Так что… с одеждой все равно придется что-то решать.

— Что именно?! — начала я кипятиться. — Зашить все разрезы и декольте?!

— Если есть талант белошвейки и лишнее время… — начал он фантазировать, а потом нырнул взглядом в вырез на моей блузе, подумал и выдал: — В сети наших бутиков продают хорошие шарфики. Разноцветные. Их можно комбинировать. И менять.

— Спасибо, — застегнув еще одну пуговичку, вывела мужчину из транса. — Если этой зимой будет холодно, я обязательно вспомню о вашем совете.

— А до тех пор? — с едва различимым вздохом разочарования поинтересовался Ковальских.

— А до тех пор буду зашивать то, что есть.

— Что ж, завтра я обязательно посмотрю…

— Увы, ручная работа так быстро не делается.

— Хорошо. Послезавтра.

— Снова вынуждена разочаровать: я еще только открываю в себе талант белошвейки…

— Итак, твои предложения? — скрестив на груди руки, поинтересовался Ковальских. — Только так, чтобы я не нервничал и увидел, что все в порядке…

— Сегодня принять все, как есть, и… До конца лета больше не видеться.

— А потом ты уволишься… — проявил он осведомленность.

— И у вас не останется повода нервничать, — поддакнула я.

— Отличное предложение! — Ковальских неожиданно рассмеялся, приблизился к моему столу и, немного склонившись, заглянул мне в глаза. — Но тебе также придется усвоить, Ева, что я всегда поступаю по-своему. И, пусть я понервничаю, ладно, переживу, но всё у нас будет…