Плюс пятнадцать ради успеха (СИ)

— Что будет? — пискнула я.

И то удивительно, как смогла хоть что-то спросить — мой язык буквально немел под темнеющим взглядом Матеуша. А перед глазами уже проносились картинки, как мы с ним… как он и я…

Ужас какой-то! Да я никогда! Не с ним! А если бы даже и решилась на нечто вроде интрижки, то обговорив все условия, чтобы он даже не думал, что…

Усмехнувшись, Ковальских отошел от стола, позволив мне снова нормально дышать, но у двери обернулся и выбил весь воздух из легких.

— Всё будет! И только по-моему!

Сказав это, он вышел за дверь. Судя по звуку шагов, направился дальше по коридору. И судя по коварной ухмылке, которую я успела увидеть, он целенаправленно двигался к аналитическому отделу.

А я сидела в растрепанных чувствах и пыталась себя убедить, что все не так поняла, что он совсем не имел в виду, что мы однажды окажемся в одной и той же постели…

Лгать себе получалось скверно. Надеяться на то, что Ковальских — гей, тоже не приходилось. С учетом его засосов, также не стоило рассчитывать, что он человек занятой и на простые человеческие радости у него не хватает времени. Оставалось идти от обратного и полагаться исключительно на то, что у него в этих радостях такое разнообразие, что до меня просто очередь не дойдет.

Очередь… ну да, это как раз про меня… Но все это уже когда-то случалось, и повторения я не хотела…

Не желала больше быть ни в очереди, ни очередной, до которой наконец дошли руки…

Пока мне очень нравилось быть одной, свободной от отношений. И да, как и Ковальских, я крайне не любила нервничать. По крайней мере, из-за мужчины.

Да и пустое все это.

Померещилось.

Ему просто нравится меня дразнить. Это и так очевидно, а еще…

Подвинув к себе поближе клавиатуру, я забила в поисковик вопрос с рейсами в Лондон. Ну что сказать? Примерно так я и думала…

К моменту появления Матеуша в офисе вчера утром, он уже безнадежно на рейс опоздал!

Но если бы командировка была действительно важной, он бы вылетел на одном из последующих. Их было не менее трех, так что выбор имелся. И потом, за те десять дней, на которые планировалась командировка, Ковальских бы вылетел даже в том случае, если предпочитал исключительно ранние рейсы.

Значит, у него по каким-то причинам поменялись планы, и все. А его намеки в отношении меня — это действительно просто игра, развлечение скучающего бизнесмена. Ну что ж, отлично. Это меня устраивает.

— Ева, — заглянув в кабинет и заметив мою улыбку, Ковальских забавно дернул бровями.

— Да? — откликнулась я с готовностью хорошего секретаря и мгновенно увидела, что он расслабился.

— Мы выезжаем.

— С собой что-то брать?

— Улыбку. Вот эту, дежурную. И все. Даже сумочка будет лишней, — заметив, что я потянулась к ней, обронил Матеуш. — Хотя… Нет, бери.

— Как скажете, босс.

Он придержал дверь, а я, выйдя из кабинета, направилась к лифтам.

— Черт, она какая-то маленькая, — послышалось сзади тихое возмущение Ковальских. — Ни черта она не прикрывает!

Резко обернувшись, уже собиралась сказать, что меня моя сумочка очень даже устраивает. Но рассмеялась, заметив, что Ковальских сунул руку в карман брюк, выудил оттуда галстук-бабочку и, с возмущением рассмотрев ее, подумывает: надеть или нет.

— Бабочка хоть и маленькая, — меня словно черти дергали за язык, и промолчать я не могла, — но прикрыть ваши засосы вполне сумеет.

— К черту все! — резким движением руки Ковальских отправил бабочку в непродолжительный полет по офисному коридору и догнал меня у лифтов.

— Тоже вариант, — заметила я. — Раньше, помнится, считалось, что мужчин украшают шрамы… Но времена изменились — претерпели изменения и украшения…

— Если ты продолжишь в этом же духе… — с мягкой улыбкой навис надо мной Ковальских.

Двери лифта открылись. Пожав плечами на невысказанную угрозу, вошла внутрь. Следом шагнул Матеуш. Кабинка уже закрывалась, когда я услышала пораженный шепот у соседнего лифта.

— Надо же, на этот раз не одна едет, а с боссом! И как еще захватила его с собой? Судя по взгляду, могла и одна уехать… как всегда…

— Может, ей кто-то наконец объяснил, что этот лифт исключительно для руководителей высшего ранга?

— И про крупный штраф? Да уж, наверное. Впрочем, она уже столько наездила, что этот месяц точно работает в долг!

Дверь лифта закрылась. Кабинка медленно двинулась вниз. А я уставилась на ухмыляющегося Ковальских.

— Штраф?!

— Этот раз не считается, — осчастливил он. — На этот раз ты ведь захватила и босса.

Ситуация была абсурдной до невозможности, и мне бы впору переживать, но я рассмеялась.

— У нас презумпция невиновности! — выходя из лифта, заявила Матеушу. — И я платить не собираюсь.

— Знаю, — улыбнулся он. — Хотя кому, Ева, как не тебе быть в курсе, что у нас по всему бизнес-центру установлены камеры, и значит, доказательства есть. И еще, то, что тебе тоже наверняка очень знакомо: незнание законов от ответственности не освобождает.

— Настало время пригласить моего адвоката?

— Если ты намекаешь на свою боевую подругу, то нет. Как я понял, тебе не понравились мои украшения на шее — так что не будем экспериментировать еще и с моим лицом.