Плюс пятнадцать ради успеха (СИ)

Тем, у кого этого не было. Влюбленные не хотели пугать, не хотели ничего брать чужого, они просто искали друг друга. А найти не могли. Потому что ее душа бродила лишь днем, а его — только ночью…

— Это что ж вы такое интересное рассказываете? — заинтересовался дедушка, проходивший мимо. — И на дом наш поглядываете, главное… Может, чего я не знаю? Чего интересного? Этот-то, не наш, заслушался прямо. Расскажите и мне, а?

Бросив взгляд на Ковальских, я заметила едва различимый кивок и, объяснив ситуацию Марко, рассказала все то же самое, но уже на русском.

— Но почему? — поразился Марко. — Они ведь спрыгнули одновременно! Оба!

— А, значит, оба отказались от дара, который был дан им свыше. И теперь оба за это расплачиваются, — пояснила я и ему, и дедушке.

— А дар — это жизнь? — поинтересовался иностранец.

— И любовь, — поддакнула я, опять же сначала на одном, потом на втором языке.

И вздрогнула, почувствовав, как на моей талии осваивается уверенная мужская рука. Только хотела немного сдвинуться в сторону, но…

— Точно! — к нам так стремительно направилась тучная женщина средних лет, что я невольно еще ближе придвинулась к обнимающему меня Ковальских.

— Теперь-то я понимаю, куда из моего холодильника колбаса пропадает! — она потрясла в воздухе массивной сумкой, груженой картошкой, и я порадовалась, что сделала правильный выбор, шагнув назад. — Я-то думала, что это мой бывший, и даже побила его. Мы-то с ним развелись, а живем в одной квартире — некуда ему деться, на улицу уходить не хочет, сидит себе дома за сторожа и… Я думала, что он сидит и ест колбасу из моего холодильника. Днем-то ничего, а вот ночью, когда я усну… А оно вона как! Не виноват, значит…

— Стыдись, Валентина, — пожурил ее дедушка, отходя к своим приятелям у другого подъезда. — Такого мужика довела. Сначала женила на себе, главное, потом бросила, теперь голодом моришь, эх…

Женщина покачала кудрявой головой и так тяжко вздохнула, что итальянец, на которого она подула, поправил обратно свою челку, возомнившую себя ирокезом.

— Ах, Толя, Толя… — пробормотала женщина, едва не рыдая и, обернувшись к дому, крикнула: — Толя, у меня к тебе разговор!

Она стремительно бросилась к дому, и не было никаких сомнений, что спешит она на второй этаж. Потому что именно на этом этаже после ее крика испуганно дернулся тюль, и мелькнула тень худенького мужчины, замученного обстоятельствами и, пожалуй, соседством.

Спустя секунду мужчина выскочил на балкон, нервно оглянулся, ища, куда бы бросить бутерброд с колбасой — съесть он уже не успевал, а сзади виднелось нашествие с сумкой. Тяжкий вздох бедолаги был слышен даже внизу, но когда двери балкона распахнулись под натиском женщины, бутерброд стремительно полетел вниз, а мужчина был чист, вне подозрений, и пустяк, что по-прежнему голоден.

— Толя, я знаю, что ты не виноват! — огорошила женщина бывшего мужа и, преодолев его попытку спрыгнуть от страха с балкона, обняла и прижала к себе. — Все, все, успокойся. Зря я на тебя наговаривала. Я знаю, что это не ты съедал колбасу!

Мужчина бросил взгляд вниз — он был в такой близости от провала… Но заметив, что колбасу подхватил дворовой кот, вытер скупую мужскую слезу умиления и с чистой совестью подтвердил:

— Не я! Но я ведь у тебя всегда единственный подозреваемый…

— Каюсь, грешна, — заворковала женщина и затянула его с балкона в квартиру. — Пойдем, я тебя борщом угощу. Я такой борщ наварила!

— И что? — спросил заинтересованно итальянец, когда колоритная пара скрылась из вида.

— Не знаю, как сложится у них дальше, — я с улыбкой взглянула на урчащего кота, пожирающего находку. — Но хотя бы у двоих и хотя бы сегодня будет все хорошо.

— А у наших влюбленных?

— И у них, — я с готовностью придумала хэппи-энд. — Если они поймут, где ошиблись…

— А они… — итальянец, вероятно, собирался засыпать меня вопросами, но вдруг замер, уставившись в одну точку.

Обернувшись, я не увидела ничего особенного — просто красивую девушку в облегающем и очень коротком платье. Таких девушек в городе тысячи. Впрочем, эта отличались тем, что шла целенаправленно к нам, смотрела только на итальянца и выглядела так, будто в него влюблена.

Не мудрено, что тот загорелся. Пригладил черную длинную челку, поправил ворот рубашки, сделал пару шагов, пытаясь заслонить собой Матеуша. Тот, конечно, мог бы составить ему конкуренцию — внешне он выигрывал сильно, но девушка его не волновала. Ни пока шла, виртуозно вырисовывая задом восьмерки, ни когда подошла и взглянула на нашу компанию.

— Мария, — представил блондинку Ковальских. — Рад, что ты смогла к нам присоединиться.

— О, как дева Мария! — вдохновился на комплименты девушке иностранный гость.

И пока я со слов Матеуша переводила, что это сотрудница нашей компании и что сегодня она будет для Марко гидом и спутницей, тот уже лобызал ее ручку.

— Какое непостоянство, да? — склонившись к моему уху, шепнул Ковальских.

— О, да! И как это радует, — шепнула ему в ответ.

Мы были слишком близко друг к другу, а когда я повернула голову, едва не соприкоснулись губами, но…

Ограничились вздохом… одним на двоих.