Плюш

Через несколько минут мы уже лежим на широкой кровати в одних трусиках и майках и поедаем фруктовые суши.

– Знаешь, я сегодня слишком разозлилась, – неожиданно признается Трейси. – На Сандру. И меня бесит то, что я показала, как меня задели ее слова.

Я вздыхаю и, отодвинув пластмассовую подставку с остатками еды, переворачиваюсь на спину. Трейси лежит на животе, подперев голову рукой. Ее прямые серые волосы рассыпаны по оголившимся плечам, густо накрашенные черным ресницы ярко подчеркивают стальной цвет ее глаз.

– Не думаю, что она это заметила, – говорю я, улыбнувшись.

Но Трейси не улыбается.

– По большому счету мне плевать с кем спал Кайден, – она вздыхает. – Ладно, может не совсем все равно, учитывая, что мы с ним…

Я быстро киваю.

– Понимаю.

– Так вот. Бесит то, что каждый раз она мне тычет в лицо, будто знает его лучше меня. Идиотка. – Трейси фыркает, но на ее лице остается тревога и уязвимость. – В смысле, ведь я такая, ну посмотри…– Она встает на колени и демонстрирует свою черную вытянутую, но ооочень дорогую майку с кровавым черепом и розой. – Иногда я похожа на труп невесты, согласись. Мои волосы, мой мэйк-ап, одежда.

– Ты к чему? – возмущаюсь я, приподнявшись на локтях.

– К тому, что я не совсем подхожу на роль девушки школьной хоккейной звезды, – объясняет Трейси. – Мне больше подходит какой-нибудь мрачный парень из тех рок-магазинов в Ванкувере, знаешь ли.

– Мне совсем не нравится ход твоих мыслей. – Я сажусь на задницу и легонько толкаю подругу в плечо. – Ты говоришь, как неуверенная в себе задротка.

Трейси смеется и толкает меня в ответ.

– Это не неуверенность, Вив. Это факты.

Я пожимаю плечами.

– Ну и плевать, вы же вместе. Кайден любит тебя.

– Я знаю, – самодовольно кивает Трейси.

– И с Сандрой он путался в тот момент, когда ему было совершенно плевать на всех и вся. Думаешь, его волновало, что она думает, что она ест, курит ли она сигареты или даже травку? Да ему даже было плевать, что на ней надето. Они не встречались, они тупо…

– Трахались, – заканчивает за меня Трейси.

Я неохотно киваю.

– Что на тебя нашло? Ты классная, Трейс. Самая лучшая.

Несмотря на всю свою напускную уверенность, невозмутимость и решительность, Трейси очень уязвимая. За то время, что мы дружим, я умудрилась очень хорошо ее изучить.

Мы разные. Трейси всегда говорит правду и желательно в лицо. Если ее что-то волнует, она выскажется и победно задерет свой аккуратный носик, так как не боится правды. Я же напротив, лучше солгу, чем скажу эту самую правду, если она не очень приятна. Мне кажется, так я избавлюсь от лишних вопросов и та тема, о которой больше не хочется говорить, больше не всплывет.

Мысли снова наводят меня на образ Лиама. Как же я хочу, чтобы мой секрет поскорее мне позвонил или написал. Я безумно тоскую. Глупо было предполагать, что мы будем держаться за руки при любом удобном случае. Мне даже кажется, что мои мысли о нем такие громкие, что их может кто-нибудь услышать. Главное, осторожность.

– Люблю тебя. – Трейси отвлекает меня, со всей силы чмокнув в щеку.

– И я тебя, – отвечаю я.

Трейси поднимается с кровати и идет к своему гардеробу. У нее не самые нежные отношения с родителями, поэтому исходя из подростковой логики, она компенсирует это покупкой дорогой альтернативной одежды. Толстовки и худи фирмы Drop Dead Оливера Сайкса, майки, юбки, футболки Abbey Dawn Аврил Лавин, а также платья, сумки и куча обуви из знаменитого магазина «Killerstar». Многое из своих вещей она даже ни разу не надевала. Либо она про них забывала, либо не находился случай.

– Так. – Трейси несет из гардеробной что-то черное и бросает на кровать. – Эта юбка мне слишком короткая, тебе в самый раз.

Я хватаю короткую черную юбку с кожаными вставками, покрытые мелкими шипами.

Трейси выше меня, поэтому на ней эта юбка точно будет прикрывать лишь трусики.

У нас что-то типа бартерного обмена. Я отдаю подруге часть своей косметики, которую просто не могу физически использовать, а она мне свои вещи, которые я рискну надеть.

– Мне нравится, – говорю я и все так же лежа, тянусь к своему рюкзаку. – Там какие-то новые неоновые тени. Мама сказала, что они просто так не смываются.

С горящими глазами Трейси раскрывает мой рюкзак и высыпает на кровать косметику.

– Ты накрасишь меня так, как твоя мама накрасила тебя на зимний бал?

– Хм, если ты отдашь мне чулки с кошачьими ушками, то я постараюсь.

Трейси прищуривает глаза.

– Хитрая задница, это эксклюзив.

Я ей подмигиваю.

– Ладно. – Она бросает в меня подушкой, и мы вместе смеемся.

Сложив свои новые вещи в школьный рюкзак, я надеваю на себя школьную форму и собираюсь домой. Мы с Трейси спускаемся вниз и натыкаемся на ее маму, говорящую по телефону в холле.

– Не думала, что она вернется раньше шести, – бормочет Трейси. – Привет, мам.

Миссис Данэм прощается с кем-то по телефону и натянуто улыбается.

– Привет, милая. У тебя гости? – интересуется она слишком деловым тоном, будто спрашивает свою секретаршу, назначила ли она встречу.

Почему порой люди задают вопросы, когда ответ очевиден?