Плюшевая засада

– Как ты смела! – завопил мужчина, вскакивая на ноги. – Ты забыла, что значит это имя для нас с тобой! Имя женщины, которая дала тебе жизнь, ты променяла на какую-то Алису! Алиса! Кто она тебе? Что она для тебя сделала?

– А моя мать что сделала для меня? Или лучше спросить, что она сделала для тебя? Впрочем, я тебе это скажу! Она оставила тебе все свое состояние, все свои деньги! Тебе – мужу, а не мне – своей дочери! Именно на эти деньги ты выстроил свою империю. А теперь, когда ее дочери, когда дочери твоей любимой Томы, нужны средства на жизнь, ты мне в них отказываешь!

Но Валентин Петрович уже топал ногами, бушевал и даже разбил несколько тарелок, чем очень порадовал Нату, которая сообразила, на кого будет можно списать разбитую ею сегодня утром чашку. И все же кое-что она мотала себе на ус. Оказывается, мать Светланы – это вовсе не Елизавета Николаевна, а совсем другая женщина, которую звали Томой. В честь ее назвали внучку. Но где же бабушка Тома? Похоже, умерла. А перед смертью написала завещание в пользу Валентина Петровича.

Внезапно разбушевавшийся мужчина остановился. Побледнев, он схватился за сердце. Вид у него был до того нехорош, что все поспешно кинулись к нему.

– Папа!

– Валентин Петрович!

– «Скорую»!

– Врача!

– Лекарство!

Одна лишь Антонина ничего не говорила, просто сидела, наблюдала и радостно улыбалась, глядя на конвульсии Валентина Петровича.

Но сам больной помирать не собирался и даже прохрипел:

– Воздуха! Дайте мне воздуха!

Валентина Петровича перенесли в гостиную, где устроили на диване напротив раскрытого настежь окна. Постепенно свежий прохладный воздух сделал свое дело. Валентин Петрович начал дышать менее судорожно. И пугающая синюшная бледность пропала с его лица.

Он убрал со лба влажную салфетку и сказал:

– Всем вон!

Светлана фыркнула:

– Папуля! Очухался! Командовать снова начал!

Но отец ее не слушал.

– Ты! – ткнул он пальцем в Славу. – Останься! Поможешь мне встать. Ноги моей не будет в доме, где дочь не чтит память своей матери.

И с помощью Славы он начал вставать. Тут очень кстати подвернулась Ната, которая помогла подхватить Валентина Петровича под другую руку. И вдвоем со Славой они повели хозяина к выходу.

– Освоилась? – едва слышно спросил у нее Валентин Петрович.

– Да.

– Гляди в оба. Удалось что-нибудь узнать?

– Пока нет.

– Плохо. Помни, твои полмиллиона я ведь в любой момент могу и заблокировать. Пластик у тебя, но счет открыт на мое имя.

– Вы требуете от меня каких-то достижений, а между тем сами помочь мне не хотите.

– Что тебе надо?

– Ответьте, кого держат на втором этаже в запертой комнате без окон и за железной дверью?

Валентин Петрович вздрогнул так сильно, что это не укрылось от Наты.

– Никого там нет.

– Вот и врете. Даже дети и те знают, что там кого-то держат взаперти.

– Это не имеет никакого отношения к исчезновению Лизы.

– Светлана – ее приемная дочь?

На сей раз Валентин Петрович не вздрогнул, а просто и спокойно ответил:

– Да.

– А Георгий? Тоже приемный?

– Тоже.

– У ваших детей одна мать?

– Разные. Мать Светланы звали Тамарой. Мать Романа – Марго. А мать Георгия – Галина.

– Тоже ваша жена?

– Моя любовница. Жена у меня одна – Лиза.

– Получается, своих детей у Елизаветы Николаевны и нету? Только приемные?

Валентин Петрович вновь помрачнел. И хотя не вздрагивал, но посмотрел на Нату так враждебно, словно она нанесла ему удар в старую и незаживающую рану.

– Работай, девочка. Узнай, куда делась моя жена. Потряси Антонину. Они близкие подружки, Тонька должна знать. Она сегодня куда-нибудь выходила?

– Нет. Принимала меня лежа в постели. Кухарка говорит, что и завтрак ей носили наверх в комнату. К обеду вот спустилась, а так нездоровится ей.

– А я думал, комедию ломает. Узнала про мой приезд и решила прикинуться больной.

– Она вас не любит. За что?

– Это к делу не относится.

– Странно получалось. Это не относится, то не относится. А сбежавшую жену вам вынь да положь!

Валентин Петрович ничего не ответил. Сделал вид, что садится в машину и ничего не слышит. И, видя такое отношение, Ната решила, что сама выяснит правду. Костьми ляжет, а узнает, кого прячут за запертой на замки железной дверью.

Но сделать это оказалось далеко не так просто, как думалось. После хозяйской ссоры Клавдия как с цепи сорвалась. Металась по дому, выискивая малейшие недостатки и требуя от Наты немедленного их устранения. Так что до самого вечера Ната была загружена сверх меры. Как только Клавдия отворачивалась, Ната старалась забраться на второй этаж. Она терлась возле таинственной двери, стараясь уловить хотя бы единый звук, доносящийся оттуда. Но все перебивали голоса детей, которые носились по дому, страшно мешая расследованию.

Наконец Нате это надоело. Она изловчилась, и, когда Алиска в очередной раз проносилась мимо нее в погоне за мальчишками, Ната схватила девочку за руку.

– Пустите! Чего вы?

– Хочешь узнать, что там за этой дверью?

– Хочу!

Глаза у Алиски тут же загорелись адским пламенем. Сущий чертенок, а не ребенок.

– Я тоже хочу. У меня для тебя задание. Трудное. Справишься?

– А чего делать-то надо?

– Будешь следить за этой дверью.