Плюшевая засада

– Никакого усыновления или удочерения не произошло. И теперь, если Валентин Петрович будет признан недостойным наследства, то по закону наследницей Елизаветы Николаевны является одна лишь Аленушка. Она-то как раз рождена в законном браке. Родителями девочки записан Валентин Петрович и Елизавета Николаевна Горемыко. И, что бы там ни воображал или ни говорил бы супруг, Аленушка является родной дочерью Елизаветы, ее единственной наследницей.

– Но Аленушка не могла убить Лизу! Девочка обожала свою маму! Вы бы видели, как это милое ласковое существо обнимало и целовало Лизу.

– Я и не говорю, что Аленушка убила свою маму. Это сделал совсем другой человек. И единственной его целью было сделать Аленушку сиротой. Очень и очень богатой сиротой. Отец в тюрьме. Мать в могиле. Самое время, чтобы тетке взять опеку над инвалидом.

Вот и дождались! Слава все же выдвинул против Антонины свое обвинение. Он считает, что смерть Лизы – это дело рук Антонины. Что она убила сестру ради того, чтобы осиротить Аленушку, которая оставалась богатенькой сироткой, над имуществом которой легко можно будет установить опеку ее тетке. А тетка – это Антонина и есть. И Ната, затаив дыхание, приготовилась ждать, что же возразит на это обвинение сама Антонина.

Глава 14

Ждать пришлось долго. Казалось, Антонина не в состоянии прийти в себя от изумления.

– Ну вы и даете, молодой человек! – воскликнула она затем. – Что вы такое тут нагородили! Вы обвиняете меня в том, что я убила сестру? Мою Лизоньку?

Голос ее задрожал. И на какой-то момент Нате показалось, что женщина сейчас заплачет. Но Антонина справилась со своим волнением.

Она вновь приняла величественную позу и произнесла:

– Даже если бы я и мечтала заполучить деньги сестры, даже если бы я и задумала избавиться от Лизы, разве я смогла бы осуществить такое? Лизу ведь нашли повешенной, правильно? Но она была сильная здоровая женщина, она оказала бы сопротивление своему убийце. А посмотрите на меня. Я еле ноги таскаю. Лиза была гораздо моложе и здоровей меня. Как бы я смогла с ней справиться?

– В крови погибшей была найдена изрядная доза снотворного. От нее одной она могла бы скончаться. Но убийце понадобилось инсценировать самоубийство с помощью веревки и петли, чтобы уж никто не сумел откачать несчастную.

– Веревка! Петля! Подразумевается, что Лизу повесили! Как вы думаете, в состоянии была бы я проделать подобный трюк? Лиза была отнюдь не худышкой. А я и сама больна, после всего пережитого ужаса с Аленушкой я еле-еле передвигаюсь по дому. Для меня спуститься вниз – это уже подвиг. Где уж мне бегать за Лизой, да еще лазать с ней в недостроенные мансарды!

– А откуда вы знаете, где было обнаружено тело вашей сестры?

– От следователя.

– И он же сказал вам, что отделка мансарды была не достроена? Сомневаюсь! Это сказала вам Клавдия! Она была вашими руками и ногами. И это она исполнила ту волю, которую вы в нее вложили. Ваша дочь во всем помогала вам. Она выполняла все ваши приказы. Постоянно советовалась с вами. А когда стала вам не нужна, вы избавились от нее!

– Ну знаете… Это уж ни в какие рамки!.. – вспыхнула Антонина. – То я убила свою сестру! Теперь дочь! Потрудитесь удалиться из моей комнаты!

Она выпрямилась в полный рост, а рукой указала на дверь. Поза ее была настолько величественна, что Ната потихоньку скользнула к выходу. А вот Слава хоть и выпрямился, но никуда не ушел.

– И не подумаю! – заявил он. – Пока не договорю, не уйду!

– Вон! – взревела Антонина. – Я сказала, вон!!!

– Напрасно шумите. Сейчас на ваши вопли сбегутся окружающие, захотят узнать, в чем дело. А вам ведь лишние свидетели совсем не нужны. Или я не прав?

Ната была уверена, что Антонина повторит свой приказ. И еще громче прежнего. Чего ей бояться? Не может ведь быть правдой то, в чем обвиняет ее Слава. Но Антонина неожиданно умолкла, и Слава смог продолжить:

– Я ведь все это изложил вам не просто так, мои догадки не голословны. Я могу доказать каждое свое слово.

– Интересно будет послушать, каким же это образом, – пробормотала Антонина.

– Все началось с участившихся припадков у Аленушки. Не думаю, что они у больной возникли сами по себе, очень уж их появление сыграло вам на руку. Все эти годы вы спали и видели, как бы подобраться вплотную к богатству сестры.

– Это ваши фантазии.

Но Слава, не моргнув глазом, продолжал:

– Не то чтобы вы сами бедствовали или недоедали, нет, всего у вас было довольно и даже в избытке. Но такая уж вы есть, что вам нужно все, до чего вы можете добраться. Я ведь навел о вас справки, узнал, как вы обобрали двух сироток, присвоив исключительно себе состояние их отца.

– Это ложь!

– Как? Ложь? Но разве Клавдия и Марина, девочки, которых вы удочерили, разве они не получили от своего отца тот дом и землю, которую вы так ловко перевели на свое имя? Да и деньги, которые оставил вам Граф наличными, тоже предназначались для его дочерей.