Плод чужого воображения

Но вообще как-то слишком сложно и непонятно. Полковник сидел озадаченный и недовольный. Степан Ильич пожимал плечами. Доктор едва заметно улыбался. Инесса рассматривала Олега с любопытством и, казалось, пыталась что-то про него понять. Моя Лариса кривилась – Олег ей не нравился. «Несет что попало» было написано на ее лице. Одна Любаша смотрела на него как на оракула и волшебника. А я… Мне вдруг показалось, я понял, что он хотел сказать. Ухватил месседж, как говорит Инесса. Другими словами, язык мой, враг мой! Не ляпай лишнего, веди себя скромно, не обижай ближнего и старайся не хапать роль не по плечу, чтобы не проколоться. Как-то так. Ученый человек, и образованный, не сразу сообразишь, что хотел сказать. Я о таких вещах раньше не задумывался, а теперь, чувствую, буду вычислять эти самые рукопожатия и присматриваться, кто какую роль играет. Хотя, какая тут связь с убийством, я не очень понял. И насчет мотива как-то уж слишком… Ну, философ!

– Готовы! – выдохнула Любаша.

– Негоже обсуждать мертвых, – неодобрительно сказал Степан Ильич. – Не по-людски.

– Для пользы дела нужно, – сказала Инесса. – Я тоже готова.

Олег кивнул:

– Поехали! Полковник, начнем с вас.

– Красивая женщина, – сказал Полковник. – Развязная, резкая, насмехалась над супругом и сестрой. Лидер. И бизнес у нее.

– Могла запросто оскорбить, – сказала Любаша. – Намекнуть про возраст и… вообще.

– Сказала, что я шлюха! – ляпнула Инесса. – Мы, оказывается, учились в одной школе. – Полковник протестующе шевельнулся, но промолчал. – Я не помню ее, в «Баффи» никогда не была. Это ее спа-салон. Бизнес, как сказал Полковник.

– Цены себе не могла сложить, – сказала моя Лариса. – Сказала, из-за нее какой-то парень покончил с собой. Студент из политеха. Звали, кажется, Кирилл. Денис сказал, что она врет.

– Сказала, что дом грязный и неприятный запах, дрянь, а не дом, и надо бы продать, – вспомнил Степан Ильич. Похоже, втянулся в игру. – А он ответил, что никогда не продаст, так как память про деда.

– Денис знал Дэна Рубана! – воскликнула Любаша. – Дэн убил свою девушку, и его посадили в тюрьму… давно уже. Наш городской красавец, я рассказывала. Он там умер. Денис сказал, что Дэн был нехороший человек, и они его часто лупили. Он из одиннадцатой школы, это заводской район, там полно хулиганов. И еще удивился, что никто про Дэна не помнит – весь город прямо бурлил! Он сам помнит всех своих… еще такое слово сказал… сейчас! – Она потерла лоб. – Кенты! Всех, говорит, кентов помню, многие в люди вышли. Встретишься, словом перебросишься, пивка выпьешь…

– И нашего Степана Ильича на «ты» и запросто так, по имени – сказала Лариса. – Очень грубо.

– Денис много пил, – заметил Доктор. – Шпыняли друг дружку, не стесняясь. Иричка упрекнула его, что мало зарабатывает, что он не художник, а чертежник.

– Во всем городе его фонтаны, – сказала Лариса. – И музыкальный, и с подсветкой. Она обозвала его козлом. А он ее акулой. А еще называла Дионисием, вроде как с издевкой. А Зина все время молчала. Странно, что они живут вместе. Некрасивая старая дева при красивой сестре. И одета плохо, хотя сама шьет.

– Она очень спешила, не подошла к нам, а только помахала издали. В красивом платье, в шляпе, локоны по плечам. Вечер, а она в шляпе! – вспомнила Любаша. – И детей не любила, сказала, свобода дороже, а от них только болячки и грязные пеленки.

– Денис сказал, что ее ждет подружка. А я спросила: а может, друг? – Инесса пожала плечами. – Просто так сказала, ничего я про нее не знаю.

– Откуда она знала про дорогу через рощу? – спросил Полковник.

– Они здесь почти месяц, могла как-то узнать, – ответил Степан Ильич. – Роща… одно название! Через нее шоссе видно как на ладони. И никогда никого даже пальцем не тронули. Правда, вечером я бы поостерегся там ходить.

– Было еще светло, – заметил Доктор. – Около девяти.

– Без пятнадцати девять, – сказал Полковник.

Наступила тишина. Похоже, было сказано все.

– Кто еще был за столом? – вдруг спросил Олег.

– Я был, – сказал Адвокат, про которого мы совершенно забыли. – По статистике, жен убивают мужья и наоборот. Правда, у Дениса алиби. Он много пьет и много говорит. Похоже, дебошир и хулиган, возможно, привлекался. Надо бы проверить. На всякий случай. Я могу. Грязная речь, проскакивают блатные слова. Со всеми запанибрата, на «ты», везде как дома. Богема-с. – Он внезапно замолчал. Сидел как аршин проглотил, только очки посверкивали.

– Прекрасно! – воскликнул Монах после паузы, сообразив, что Адвокат высказался и ничего больше не последует. – Спасибо… – Он запнулся.

– Меня зовут Виктор Романович. Можно Виктор.

– Спасибо, Виктор. Насчет возможной судимости… интересная мысль. Если не трудно, проверьте.

Адвокат молча кивнул.

– Еще мой ученик был, Гриша Еремин, – сказал я. – Мы чинили крышу, а потом я пригласил его на ужин. Он почти сразу ушел. Хороший парнишка, серьезный. Работает на инструментальном заводе.