Плод чужого воображения

– Итак, – начал Монах, когда все расселись у накрытого стола и Добродеев в который раз уже восхитился фантастическим запахом зелени с огорода, – предлагаю выпить за нового члена Детективного клуба толстых и красивых любителей пива, нашего славного доктора Владимира Семеновича.

– Гип-гип ура! – воскликнул Добродеев. – За нового члена!

– Он, правда, не дотягивает до необходимых параметров и пьет в основном коньяк, но будучи замечательным человеком, вполне достоин стать членом Клуба.

Они выпили. Монах и Добродеев пиво, Доктор – коньяк.

– В курс никого вводить не нужно, а потому ад рем, Леша. Что удалось нарыть?

– Сначала по Дэну Рубану.

– Дэн Рубан? – переспросил Доктор. – Тот, что убил свою девушку и умер в тюрьме? Но… могу ли я спросить зачем? Какое отношение этот человек имеет к убийству Ирины? Тем более двадцать лет назад…

– Двадцать три, – сказал Добродеев.

– Понимаете, Доктор, при расследовании никогда заранее не знаешь, где что вылезет, – сказал Монах. – Мы не опера́, мы не блуждаем по проторенным дорожкам. Об этом человеке вспомнил Денис и удивился, что никто его не помнит… Удивился! И тут возникает вопрос: а почему он считал, что о Рубане должны помнить? Лично я не помню, хотя местный. И мы решили копнуть. На всякий случай.

– Интересная у вас метода…

– Христофорыч у нас волхв, нюхом чует, – сказал Добродеев. – Я иногда боюсь даже спрашивать.

– Волхв? То-то у вас такой… нестандартный образ мышления. Теперь понятно.

– Докладываю, – объявил Добродеев. – Двадцать три года назад пьяный Дэн Рубан поссорился со своей девушкой, Викторией Лановой, двадцати одного года, в лесопарке Ельнице, на празднике Дня города. Были свидетели, которые видели, как он ударил ее по лицу. Два раза. Потом потащил в глубь леса. Больше ее никто не видел. Девушка исчезла. Дэн был арестован, на одежде его были обнаружены следы крови жертвы, а на лице царапины, предположительно, от ее ногтей. Он показал, что они действительно поссорились, и она убежала, а он пошел домой. Был выпивший, точного времени не помнит. Дома был один, проспал до утра. Репутация у него была та еще, несколько приводов за драки и условный срок за нанесение несильных увечий женщине…

– Любил бить женщин, – пробормотал Доктор. – Однако…

– Именно! И всегда находились дурочки, которые теряли из-за него голову. Короче, его арестовали и осудили. Тела девушки не нашли, но показания свидетелей и репутация сделали свое дело – его признали виновным. Он же все отрицал. В тюрьме его избили заключенные, в результате чего он умер. Жива сестра Виктории, Елена Павловна Коваленко, она выступала на суде свидетельницей. Приняла меня доброжелательно, напоила чаем, расплакалась, показала семейный альбом. Виточка была красавица и умница, училась в педагогическом и подрабатывала моделью, этот негодяй Дэн задурил ей голову, а ведь она, Елена, предупреждала. Родных Рубана мне найти не удалось. Думаю, никого уже нет. – Добродеев помолчал. – Я его помню, – сказал после паузы. – Красавец, успешный дизайнер, баловень судьбы. И такой трагичный конец…

– И как это нам поможет? – спросил Доктор.

Монах пожал плечами.

– Будем ждать озарения. Я всего-навсего маленький скромный волхв… А что по самоубийце?

– Самоубийца? Тот паренек, что покончил с собой из-за Ирички? Значит, это правда? Она была женщиной с огоньком, могла несколько… преувеличить, как мне кажется.

– Это правда, к сожалению. Двадцать четыре года назад. Ей было восемнадцать, Кириллу двадцать один. Я встретил его сокурсника, совершенно случайно он оказался работником нашей редакции, прекрасно все помнит. Он рассказал, что она бегала за ним, поджидала под институтом… Ну, он и не устоял. Говорили, был какой-то спор между девочками, и она поклялась, что он будет бегать за ней как щенок. Он встречался тогда с другой девочкой, но Ирина его отбила. Он потерял голову. Даже жениться хотел, а она только посмеялась. Ну он и… – Добродеев прищелкнул языком. – Молодо-зелено. Мы все максималисты в юности. Помню, я тоже…

– Кто из его родных жив? – перебил Монах.

– Родителей уже нет. Был брат, но выехал из города, давно уже. Никого, похоже.

– Вы думаете, что это месть? – спросил Доктор. – Что Иричку убил кто-то из его родственников? Мысль, конечно, интересная, но совершенно неправдоподобная! Вы действительно в это верите? Столько лет прошло…

И снова Монах пожал плечами. Было видно, что он колеблется…

– Что? – сделал стойку Добродеев. – Знаете, Доктор, мне прекрасно известен этот загадочный прищур и открытый рот. Даже борода торчком! Он что-то задумал. Или узнал. Или озарение. Давай, Христофорыч, выкладывай, никаких тайн от Клуба.

– Хорошо, – решился Монах. – Так и быть. Но имейте в виду…

Добродеев и Доктор кивнули. Монах понизил голос, пропустил бороду через пятерню и сказал:

– Девочка, с которой встречался Кирилл – Инесса.

– Наша Инесса? – воскликнул Доктор. – Она сама вам сказала?

– Да. Но она ни при чем. У нее алиби. Когда Иричка прошла мимо калитки и помахала, она сидела с нами за столом.