Плод чужого воображения

– И в мыслях не было… – пробормотал Доктор. – Вот так поворот! Вы были правы, Олег, все мы переплетены между собой, только, к счастью, не подозреваем об этом. Иричка знала, что Кирилл был мальчиком Инессы! Я помню, с каким самодовольством она упомянула о самоубийстве молодого человека из-за безумной к ней любви. Я еще удивился – зачем? Что за публичный стриптиз? А она метила в Инессу, оказывается. Подлость, непорядочность и жестокость… Бедная Инесса!

– Да, конечно, – сказал Монах. – Подлость, непорядочность… согласен. Но! – Он поднял указательный палец. – А если попытаться взглянуть на это под другим углом? Лично я считаю, что Инессе повезло. Она всю жизнь верила, что Кирилл покончил с собой из-за нее, мучилась, страдала, и вдруг узнает, что невиновна. Поздновато, правда, но лучше поздно, как говорят, спасибо и на том.

Они замолчали. Добродеев потянулся за бутылкой.

– Предлагаю выпить, господа, за любовь! Я бы коньячку… Вы не против, Доктор?

– Прошу вас, Леша!

– Христофорыч, тебе?

– Пива. Я обгорел, холодное пивко самое то. Завтра утром поведу тебя купаться, здесь прекрасный пляж. За любовь!

Они выпили.

– Что же теперь? – спросил Доктор. – Тупик? История этого мальчика и Инессы интересная, но что она нам дает? Родных его уже нет, речь о мести не идет. Дэн Рубан, похоже, совершенно ни при чем…

– Зато птичку поставили, – сказал Добродеев. – И можно вычеркнуть из списка.

– Леша, это все? – спросил Монах.

– Почти. Я попытался поговорить с майором Мельником, но он безумно занят, в полете. Передал тебе привет. Спросил, где ты, в городе или еще на даче, и вообще, что новенького. Сказал, чтобы ты берег себя и не совался.

– Заботливый наш, – буркнул Монах. – Что новенького, интересуется? Буксует следствие, Лео. Нутром чую, буксует. Ну ничего, мы ему фитиля вставим! Новенького у нас есть. Я тут поговорил с Мастером насчет его ученика, с которым он чинил крышу…

– А он тут каким боком? – удивился Доктор.

– Меня интересуют все, кто был за столом. Оба раза. На всякий случай. Его зовут Гриша Еремин. Парень с несчастной судьбой. Мать – садистка, психопатка и самоубийца. Портила ему жизнь, как могла, до самой смерти…

– И что это нам дает? – спросил Добродеев.

– Иричка как-то неуважительно отнеслась к нему… Кажется, Любаша упомянула.

– И он ее убил? Христофорыч, о чем ты?

– Понимаешь, Леша, мамаша еще в детстве изломала ему психику, такие наезды даром не проходят. Возможно, он легко впадает в агрессию, или со странностями, или дурная наследственность. Возможно, на учете в диспансере. Одним словом, можешь узнать?

– Я могу, – сказал Доктор. – Мне легче. Сейчас, когда вы упомянули о нем, я вспомнил, что он действительно как-то странно взглянул на нее…

– На кого? – не понял Добродеев.

– На Иричку. Взглянул и сразу отвел взгляд.

– Тем более, – сказал Монах. – Вот вы, Доктор, и займитесь. Еще вопросы? – Монах посмотрел поочередно на Доктора и журналиста. Те переглянулись. – Ясно! Пока вопросов нет. Засим, предлагаю вернуться к ужину. У меня тост… Так, за любовь было, за нового члена было… А теперь предлагаю выпить за интеллектуальный потенциал детективного клуба красивых подвешивателей официальных версий! «Толстых» я по известным соображениям опускаю.

Тост возражений не вызвал, и они выпили…

Глава 23 Опять бомба!

Монах провел ужасную ночь! Болела обгоревшая кожа, мазь от Доктора неприятно пахла, вернее даже воняла, от нее слезились глаза; выпирающие диванные пружины впивались в бока и страшно трещали. Удивительно, что раньше Монах их не замечал вовсе. В довершение всех неприятностей, журналист Леша Добродеев храпел так, как будто от этого зависела его жизнь. Лишь под утро Монаху удалось забыться прозрачным зыбким сном, но тут в дверь замолотили кулаком.

– Убью! – пообещал Монах, шлепая босиком к двери. Он распахнул дверь и резонный вопрос: «Какого черта?» замер у него на губах. На веранде стоял майор Мельник.

– Ты?!

– Привет! – сказал майор. – Ты еще тут? Хорошо. Одевайся. Мне нужны двое. Не хочу будоражить людей.

«А мы кто?» – хотел спросить Монах, но вместо этого только спросил:

– Зачем?

– У соседей неприятности. Нужны понятые.

– У каких… Денис? Убили?!

– Одевайся. Я подожду. Разбуди Доктора.

Монах не стал будить Доктора и с трудом растолкал Добродеева. Тот никак не мог взять в толк, чего от него хотят, отпихивал Монаха и кричал, что на речку в такую рань не пойдет, причем все это не продирая глаз. В конце концов он понял, что уже почти полдень, пришел майор Мельник и просит о помощи.

Майор ожидал их на веранде. Добродеев буркнул: «Привет». Майор молча кивнул. Монах подумал, что надо бы предложить кофе, но момент был упущен – майор уже направлялся к калитке, и им не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Это был не Денис. Это была Зина…