Плоды манцинеллы

Энди опустился на место Алана и осмотрел лежащие перед ним бумаги. Док явно любил писать. Каждое слово каждой буквы было выведено тонким, аккуратным почерком, таким ровным и неизменно одинаковым, что Андрас на мгновение замер, любуясь точными столбцами и строчками.

— Цифры, цифры, — пробормотал он. — И над чем ты еще трудишься, док?

Целые страницы были исписаны непонятными формулами, заметками и сухими терминами. Вероятно, Саммерс работал над чем-то, кроме загадки Майера, но раз Энди об этом не знал, то и не следовало задавать вопросов. Док все равно не ответит. Скорее, посмотрит поверх очков, а то и вовсе их снимет, неоднозначно вздохнет, протрет глаза и скажет что-нибудь типа: «Ты еще не дорос, парень».

— Пусть так, папаша, — бросил Энди и переключился на ровную папку пожелтевших от времени бумаг.

Опять формулы, опять цифры. Ерунда. Андрас откинулся на спинку стула, присвистнул, поразившись тому, насколько дико и инородно прозвучал этот свист, моментально утонувший где-то в недрах дальнего стеллажа, и попытался уложить бумаги так, будто к ним никто и не прикасался. Один из верхних листков Энди узнал — стихи Алана.

— Поэт старый, — улыбнулся Энди. — Кто бы мог подумать, а? Спрятал бы хоть…

Белый прямоугольник, исписанный творчеством Саммерса, притягивал взгляд, и Андрас не удержался. Он вытащил листок и положил его перед собой, пробежался глазами по тонким буквам, остановившись в единственном месте, что выделялось на всем полотне. Слова, написанные в правом нижнем углу несли в себе не больше смысла, чем многочисленные формулы на разбросанных вокруг листах, но… Какой-то темный намек затаился внутри — Алан обвел написанную фразу несколько раз. Причем довольно много раз, если судить по жирным буквам.

«Шестнадцатый меня тревожит».

— Шестнадцатый? — нахмурился он. — Надеюсь, речь не обо мне…

Хотелось бы узнать, сколько помощников сменилось у Алана до появления Энди. Тревожная фраза, и без того бросающаяся в глаза, теперь и вовсе сияла на белом фоне. Андрас попытался скрыть ее, сложил листы стопкой, запихнув сочинения Саммерса в самый низ, но увиденное отпечаталось перед глазами, навязчиво мигая жирными буквами при каждом моргании.

— Док узнал про алкоголь? — пробормотал он и тут же решительно мотнул головой. — Да хрен там. Ему до этого дела нет.

«Шестнадцатый меня тревожит». Было в этих словах что-то дурное… Недовольство работой Энди? Поведением? Или же Андрас никак не связан с этой фразой? Только теперь он задумался и осознал, как мало ему известно о собственном наставнике. Саммерс одинок? Вероятно. У него была семья до Родства? Неизвестно. Как давно он в Центре? Как давно занимается проблемой Майера? Десятки вопросов, наверное, даже сотни сыпались на Энди один за другим, забивая мысли несуразной чепухой, будто бы блокируя то единственно важное, что он должен был заметить и понять.

Где-то далеко пикнул датчик, входная дверь послушно открылась. От неожиданности Андрас вскочил со стула, в панике перемешивая лежащие перед ним бумаги.

— О-о-о, — протянул Алан. — Привет, Энди. Я подзадержался. Долго ждешь?

Доктор бросил взгляд на мешанину из листков, устроенную Энди, но произнес лишь:

— Были неотложные дела. Важная встреча.

— Да нет, я тут… Э-э-э… Минут двадцать, — он глянул на часы. 8:35. — Или чуть больше.

Неловко, когда тебя ловят. Бумаги лежали здесь, в открытую, на самом видном месте, но чувствовалось это так, будто Энди копался в чем-то личном. «Шестнадцатый меня тревожит».

— Хорошо, — кивнул Саммерс. — Надо кое-что обсудить.

— Майера?

— Скорее да, чем нет. Наши записи. Видео с интервью.

— И что с ними?

Энди напряженно вдохнул. Вот в чем смысл написанной фразы. «Тревожит». Саммерс узнал, что запись со второго интервью, которую он просил направить на почту, была адресована на два электронных ящика. Второй принадлежал Энди. Андрас долго колебался перед отправкой и вовсе не мог объяснить, зачем и почему поставил в копию письма личный адрес, но в конечном итоге послание ушло. Покинуло лабораторию Саммерса, мигрировав во внешний мир.

— Я хочу их пересмотреть. Вместе с тобой.

Энди облегченно выдохнул.

— Да не вопрос, папаша. Все для тебя, — он улыбнулся максимально приветливо. — И что мы хотим там увидеть?

— Да так, догадки. Позволишь? — он кивнул на стул, занятый Энди, схватил ноутбук с подоконника и, дождавшись реакции Андраса, тяжело опустился на свое место. — Я несколько раз все просмотрел. И, как мне кажется, кое-что нашел.

Алан включил первую запись. «Каждый человек уникален». Энди не видел ничего, что могло бы привлечь внимание. Все то же интервью, что резко обрывается отключкой Майера после прочтения надписи на листочке.

— Так и не скажешь, кто такая Эстер?

— А? — Саммерс непонимающе посмотрел на Энди. — Кто такая Эстер? — док задумчиво потер подбородок. — Нет. Пока не скажу. Может, чуть позже, когда мне разрешат…

Алан прокрутил обе записи и терпеливо воззрился на Андраса, ожидая от того каких-то действий.

— Ничего не заметил? — наконец спросил Саммерс.