Плоды школы Верт

Они проследовали на свежий воздух. Практически невесомое небо раскинулось над головой. Небо зимой иное, чем знойным летом — оно настолько гладкое и раскинулось так высоко, что и взглядом не уцепиться.

Впереди показалось общежитие для стражей — кирпичный домишко, единственный этаж которого внутри вытянулся длинным коридором; комнаты для стражников располагались по бокам. Обычно в спальнях стояло по четыре койки, но у начальника была привилегия — личные апартаменты с печуркой и шифоньером.

Печурка почти потухла, и Храст подкинул пару поленьев. Вспыхнуло радостно и ярко. За дверцей шифоньера открылся вид на праздничный мундир — новёхонький и весь в наградах. Никто не видел начальника стражи в иной одежде, чем обычная форма, создавалось впечатление, что он даже спит в ней.

Храст протянул графу кружку с питьём:

— Лекарство от воспаления и температуры. В прошлом сам часто им спасался.

Берберис покончил с горьким содержимым в три захода. Желудок громко напомнил, что он пуст.

В руках Храста появилась вазочка с печеньем:

— Угощайтесь. Думаю, на кухне ещё осталась колбаса после обеда.

Тут что-то было не чисто: слишком много учтивости и заботы, слишком мало вопросов.

Храст подождал с вазочкой наперевес, после чего отдал должное наблюдательности графа и пояснил:

— Я ведь знал, что прольётся кровь. Вчера ночью на дуэли был ранен маркиз Желод. Ему попался жестокий соперник — метил прямиком в сердце, но промазал. Последний раз я видел маркиза на койке без сознания. Врач сказал, что последующие часы решающие: либо Желод выживет, либо произошло убийство.

— С каких пор смерть на дуэли считается преступлением?

— А! Если речь идёт о дуэли благородных, то не считается; дуэль с простолюдином зовётся «дракой», — Храст задумчиво посмотрел на Бербериса:

— Я очень виноват, граф, и прошу простить меня. Нужно было сразу принять меры. Нужно было ещё вчера запереть вашу благородную задницу!

Начальник стражи подался вперёд, и макушка Бербериса оказалась во власти пятерни, которая недавно колола орехи.

— Рана маркиза — всего лишь начало! Твой надлом вкусил первой победы и потребует большей крови!

Хватка ослабла. Скальп Бербериса, не знававший доселе побоев, жгло немногим слабее, чем щёку от горячего дыхания Храста.

Начальник стражи встал и поправил пояс:

— Ваша Светлость побудет у меня до завтрашнего утра. Вам ничего не грозит — у дверей караулит верный человек: его не подкупить и не запугать. Скоро Вашей Светлости принесут еды и приведут врача — нужно обработать раны.

Рискуя свернуть себе шею из-за приступа головокружения, Берберис резко подскочил и кинулся к окну. Шторы разлетелись в разные стороны, граф в отчаянии ударил по стеклу — с противоположной стороны окно оказалось запечатано крепкими ставнями.

— Ну! Вы же не в тюрьме, а в гостях, — укорил его Храст. — Отдыхайте, Ваша Светлость.

Глава 16

Врач не задавал вопросов, стражник неотступно караулил за дверью.

Вскоре жар спал, к мышцам возвратилась гибкость, даже раны под бинтами стали меньше ныть и у графа появилась возможность размышлять, не отвлекаясь на физические муки и посторонних.

Начиная со вчерашнего вечера он — никто, следовательно, проиграл. Однако измерение периметра комнаты шагами, разгоняло кровь, но не помогало добавить сердцу смирения. До завтрашнего утра сохранность тайны гарантирована и остаётся крохотная возможность добиться успеха, ведь для страсти не существует титулов. Доказательство тому — его простородная мать, некогда полюбившая молодого графа.

Боровинка сейчас пребывает в смятении, и её сердце является податливым материалом. Осталось приложить последние усилия, чтобы на свет появилось прекрасное, пылкое чувство. Тогда-то можно праздновать победу собственного упорства!

Вспыхнувший торжеством взгляд Бербериса тут же поскучнел — его окружали стены. Из заточения до герцогини не достучаться.

«Тук-тук» раздалось из-за окна. Берберис припал к стеклу. В щель между створок протискивалось слишком мало света, чтобы удостовериться наверняка, как вдруг на фоне снега мелькнула янтарная прядь.

— Череша! Умоляю, откройте ставни!

Заскрежетала щеколда — девичьим пальцам было тяжело одолеть упрямый металл, но через пару секунд уличный свет беспрепятственно ввалился в комнату.

Берберис распахнул окно и ловко одолел подоконник. Девичья талия оказалась в его руках, и Череша на секунду стала ближе к небесам.

— Спасительница!

Девушка спрятала смущение за меховым воротником.

— Я видела, как начальник стражи уводил вас под руку. Говорят, вы убили маркиза.

— Он мёртв? — Берберис спрашивал из вежливости, сейчас все его помыслы и, как и поступь устремлялись к иному.

— Это слухи, — Череша из последних сил успевала идти за графом в ногу. — Виконта Шипека отвели на допрос. Он тоже причастен к дуэли?

— Виконта скоро отпустят. Лучше скажите, дорогая Череша, герцогиня пришла на праздник?

Девушка даже подпрыгнула от возмущения:

— Снова вы за своё: «герцогиня то, герцогиня сё». Одна Боровинка на уме и языке!

Берберис встал и навис над Черешей немым вопросом.