Плохая

Мы, наконец, спустились вниз, на главную трассу, по которой до заветной точки- аэропорта, оставалось не больше часа езды. Я посмотрела направо- и мое сердце замерло. Машина забралась на мост, и я только сейчас осознала, что там, внизу, была мелкая речушка. Та самая речушка, Нахр Ибрагим, воды которой оживляют природу Ливана каждую весну красивым мифом об Адонисе. Она словно бы завершала непокорный и суровый гористый пейзаж- одним ее берегом была высокая остроносая скала, с другой- простиралась долина, которая так и будет тянуться до аэропорта и дальше, на юг. Мой взгляд упал на рассеянно разбросанные у основания скалы плиты- какие-то из них были привезенными со стороны, мраморными обелисками, какие- то — выгравированные прямо в горной породе. Надписи на арабском, французском, древнеегипетском, клинописи… В голове всплыла история, когда- то рассказанная во время очередного приезда в Ливан. Это место- словно бы водораздел. Стена памяти и чести, отданной смелости и непоколебимости ливанского народа. Сколько правителей пытались захватить эти земли, завоевать… Фараоны, арабы, крестоносцы, французы… Пытались, но так и не смогли. Маленький, гордый, но непокоренный Ливан. Всегда молодой, всегда жестокий, всегда влекущий.

Я попросила водителя остановиться. Не обращая внимания на его ошарашенное лицо и дождь, бьющий по щекам, выскочила наружу. Мне нужно было посмотреть на эту реку в последний раз. Нужно было запомнить…

Группа черных внедорожников подъехала быстро и затормозила, окружив наше авто, почти не сбавляя скорость. От этого раздался жуткий визг, а мокрый асфальт задымился. Я не испугалась и даже не дернулась, хотя прекрасно знала, кто это. Просто стояла и смотрела вдаль. На свинцовые облака, рыдающие над человеческой ничтожностью, на суровые черты темно- серых скал и набухшую от влаги зелень деревьев…

Сзади раздался характерный щелчок взвода курка. Я вдохнула воздух полной грудью в последний раз. С силой сжала перила моста. Зажмурилась и…

Ничего. Он не стрелял. Я почему- то чувствовала, что дуло пистолета все еще направлено на меня, а он не стрелял…

Не выдерживаю. Оборачиваюсь. Дико хочется снова его увидеть. Еще раз сфотографировать глазами его статную фигуру, острые скулы, волевой подбородок и дикие, черные глаза. На душе впервые свободно и легко. И я совсем не боюсь Его… Наверное, впервые не боюсь.

— Я ждала тебя, Даниэль, — говорю тихо, не в силах скрыть печальную улыбку, — хорошо, что мы встретились, чтобы проститься именно здесь. Потрясающее место. Место, где берет начало твоя река… Красивое место, чтобы умереть. Хотя бы умереть нужно красиво, пусть вся жизнь и была неказистой.

Он подходит ко мне вплотную двумя размашистыми шагами. Пистолет все еще в его руке, дуло теперь упирается мне под ребра.

— Сука, ты хоть понимаешь, что ты учудила?! — рокочет мне в губы. В милиметре от моей плоти, которая так отчаянно жаждет к нему прикоснуться.

— Понимаю, Дани… И не сожалею ни о чем… Так было нужно…

— Зачем ты убежала от меня?! — снова кричит, хватая за волосы второй рукой и оттягивая их, заставляя посмотреть ему в глаза.

— А разве я убегала? Ты же сам прекрасно понимаешь с самого начала, что мне было не убежать от тебя. Мы оба это понимали. Я ничего не скрывала от тебя. При мне всегда был твой телефон. Ты должен был знать… Я должна была отомстить… Ему. За тебя, Дани… Это он сделал из тебя чудовище, твой отец…

Он прижимается ко мне и дышит мною, в шею. Я закрываю глаза, улетая, потому что тоже вдыхаю его. Запоминаю…

— Попробуй убедить меня не убивать тебя, Алёна… — говорит Даниэль искренне, — давай, начни снова изливать свой сладкий яд… Обмани…

Я отрицательно машу головой.

— Все закончится здесь, Даниэль… Ты либо отпустишь меня на тот свет, либо отпустишь на свободу… Карты на стол. Я обманула их всех. Но дальше у меня нет сил играть и прятаться… Вот она, я. Перед тобой. Такая, какая есть. Плохая, подлая, недостойная. Я не заслужила тебя. А ты… Перестань уничтожать себя, прошу. Ты нужен своей стране. Ты обязательно должен быть счастлив. И сделать счастливыми эти земли. Посмотри, они так жаждут солнца…

— Ни один мужчина к тебе не прикоснется больше, кроме меня. Я даю тебе выбор, Алёна. Выбор вернуться со мной обратно. Или…

— Или, Даниэль. — Твердо говорю я.

Он отступает.

В его взгляде сейчас снова холодная ртутная бездна. Между нами снова тысячи километров. Теперь это опять жестокий чужой мужчина, смотрящий на мое унижение в скотобойне в притоне Удава. Даниэль снова наводит на меня курок. Я снова закрываю глаза… Вдох. Глоток идеально чистого дождливого воздуха… Выстрел…

Глава 39

Спустя три года