Плохая девочка

— Конечно, важно! Я уже начинаю переживать! Ты же знаешь парней: промаринуешь лишнего, и сорвется с крючка. Ах, да, ты же не знаешь. — Алина запрыгивает в кучу желтых листьев и пинает их ногами. Те разлетаются в разные стороны. — Терпения у парней — кот наплакал. Они готовы неделями ухаживать за той самой, но если зазвенят яйца, идут к той, что ближе и доступнее: так ожидание близости с девушкой мечты из мучительного превращается в сносное.

— Хочешь сказать, если я не позволю Максу поцеловать себя, он пойдет за этим к другой?

— Эйфории от поцелуя ему хватит на пару дней, а потом захочется главного блюда: собственно, о нем я и толкую.

— Я должна переспать с Максом, чтобы он не переключился на кого-то другого?

— В теории — да. Но не обязательно прямо сейчас, обычно девушки чувствуют эту грань: когда парень уже достаточно вытерпел и вот-вот готов соскочить. Ты же для чего-то принимаешь его ухаживания? Так? Значит, он тебе интересен?

— Я не заставляю его общаться со мной. Она пару раз подвозил меня. Плюс, мы еще пару раз болтали в перерывах между занятиями. Макс приглашает меня на свидание в эти выходные — это считается ухаживанием? Неужели, я что-то должна ему за это?

— Хотя бы, поцелуй. Если он тебе приятен. — Алина поднимает с земли охапку листьев и взметает в воздух над нашими головами. — А если нет, то лучше сразу скажи ему об этом. Как твоя подруга, я должна тебя предупредить: если парень не вызывает у тебя никаких чувств, если нет желания его целовать, то дальше оно и не появится. Ждать бесполезно. Лучше не тратить ни его времени, ни своего.

— Макс мне приятен. — Задумчиво говорю я. Наклоняюсь, выбираю из кучи два ярко-красных листика и подношу к глазам. Солнце пробивается сквозь его тонкую структуру, и каждая прожилка наливается алым цветом, точно кровью. — Он милый, галантный. Просто мы не торопим события.

— Господи Боже, да просто скажи: он тебя возбуждает, или нет?! — Хохочет Алина, падая задницей на кучу листьев. — Тянет тебя к нему? Температура поднимается, если он берет тебя за руку? В животе щекочет? Дар речи теряется? Чувствуешь смущение? Ощущаешь себя голой под его взглядом? Хочешь его? Представляешь, как вы с ним… — Она закатывает глаза и делает неприличные движения.

Меня словно ледяной водой окатывают.

Все то, о чем говорит Алина, я испытываю — только не с Максом. Каждый раз, когда на меня смотрит мой сводный брат, я чувствую себя обнаженной: независимо от того, есть на мне одежда, или нет. Это происходит каждый раз, когда мы сталкиваемся взглядами, и усиливается, если остаемся наедине.

Вот как сегодня ночью, когда я почувствовала его присутствие в своей комнате, и когда увидела в темноте его силуэт. Он стоял рядом с моей кроватью и тяжело дышал, а мне оставалось гадать — для чего он явился: оскорбить меня, запугать, поглумиться или поговорить. Но каким бы ни был повод, я знала — он не причинит мне вреда. Не сможет.

Я знала, что если он захочет, позволю ему все — в полном смысле этого слова.

— Алина! — Вскрикиваю я. — Осторожно!

Она так красочно и ярко изображала нашу с Максом страсть, сидя на куче листьев, что не заметила крошечного грязно-белого котенка, прячущегося среди листьев.

— Что? — Хмурится подруга.

— Там. — Я опускаюсь на колени и вытаскиваю его из-под желтой листвы. — Наверное, хотел погреться. Удивительно, как ты его не зашибла!

— Кроха! — Подползает к нам Алина.

Малышу всего пара недель от роду, глазки только открылись, но гноятся, а лапки тонкие, и шерстка на них совсем короткая, редкая. Зато коготки — длинные и очень острые: от страха котенок сразу впивается в мой плащ и начинает жалобно пищать.

— Одно пузо и башка, — качает головой Алина, — а лапки — тонехонькие! Наверное, потерял мамку.

— Думаю, он голоден и напуган.

— Не вижу поблизости кошку с выводком котят. — Хмыкает подруга, оглядываясь. — Куда нам его теперь?

Кроха так крепко вцепился в меня и так протяжно мяукает, что мое сердце сжимается.

— Возьму его себе. — Провожу ладонью по мягкой шерстке, и котенок утыкается носом в мою подмышку. — У мамы была аллергия, поэтому мы никого не заводили. А сейчас… сейчас вроде как можно.

— Тогда предлагаю отменить поход в магазин за вкусняшками и наведаться к ветеринару. — Улыбается подруга. — Этому сорванцу понадобятся капельки для глаз, глистогонное и корм. Ну, и, может, какие-то обследования проведут. Хотя, в целом он выглядит здоровым. Вот увидишь, вымахает, как лошадь! Не пожалеешь, что взяла его себе!

— И лоточек купим. — Улыбаюсь я, прижимая к груди теплое кошачье тельце.

— И совочек. — Хихикает Алина, поглаживая спинку малыша.

— У него пятнышко на лбу в виде сердечка. — Умиляюсь я, разглядывая нового питомца.

— Все, это любовь. — Стонет подруга. — Назови его Максиком.

— Ну тебя! — Смеюсь я.

Меня переполняет какое-то неизвестное чувство. Я снова становлюсь ребенком, который радуется появлению друга. Раньше взрослые мне не разрешали заводить животных, а теперь я сама — взрослая.