Плохая дочь

Кое-как я вернула маму в дом, слушая, как она в такси расковыривала пальцем глаза-дырки в маске, чтобы лучше видеть. И как долго пристраивала убор на голове для красоты и доступа воздуха. Именно из-за этого брови Снегуркиной маски начинались практически у маминого рта.

– Мама, завтра я не могу к тебе приехать, – сказала я, переборов желание что-нибудь разбить. – Приеду послезавтра. Постарайся хорошо себя вести!

Я снова поблагодарила врача, которая вколола мне ботокс во все лицевые мышцы. Иначе я обросла бы морщинами, причем глубокими, в то же утро. Но из-за мамы даже ботокс не выдерживал эмоциональной перегрузки и быстро рассасывался.

– Я уже забыла, когда вела себя плохо, – огрызнулась мама. – Совсем с вами приличная стала. Надоело уже. Владик меня именно в эту больницу отвез. Договорился. А ты не договорилась! Он позвонил узнать, как я себя чувствую. Ты же не позвонила!

– Мама! Я вообще не знала, в какой ты больнице! – закричала я. – Миллион раз звонила. Проверь непринятые входящие вызовы! Ты не брала трубку!

– А зачем тебе отвечать? – хмыкнула обиженно мама. – Я и так знаю, что ты мне скажешь.

Заглянувшие в дверь соседки по палате снова скрылись.

– А то, что я с ума сходила от волнения, тебя не беспокоило? – Я начала заикаться. – Ты эгоистка. Как была, так и осталась!

– Это еще почему я эгоистка? – Мама приподнялась на подушке, что означало «встала в позу».

– У тебя в палате две соседки. Одна тебе ужин приносила вчера. Другая воду дала и чай. За кипятком бегала. Ты хоть знаешь, как их зовут?

– Нет, а зачем? – удивилась мама.

– Затем! Чтобы сказать спасибо!

– Господи, как мне надоели твои нравоучения. Ну одну, кажется, зовут Надя. Ту, что черненькая и худая.

– Мама, Надя – это медсестра. А соседок зовут Татьяна Михайловна и Лариса Николаевна. Почему я помню имена и отчества всех твоих соседок, медсестер, лечащих врачей?

– У тебя память хорошая, – равнодушно пожала плечами мама. – Почему ты опять на меня кричишь?

– Пожалуйста, я тебя умоляю, сделай так, чтобы тебя не выгнали из больницы. Хотя бы до того момента, когда ты сдашь все анализы и пройдешь обследование! Мне хотя бы твою выписку на руки получить, чтобы я понимала, что с тобой дальше делать.

– Ой, да не надо со мной ничего делать! Все, уходи, я устала. Спать хочу. Зачем ты вообще приехала? Только настроение испортила.

Я вышла из палаты в слезах. Села на банкетку.

– Ничего, ничего, надо потерпеть. Что еще остается? – успокаивали меня мамины соседки по палате.

– Перевести ее в одноместный бокс как инфекционную, – ответила я.

– Ой, зачем тратиться? Одноместные сейчас столько стоят… Не волнуйтесь, мы потерпим. Там же, в одноместной, вообще никого не дозовешься. Не работает там вызов. Хоть жми, хоть не жми на кнопку.

* * *

Мамы детей-школьников боятся звонков классного руководителя – они не предвещают ничего хорошего. Если звонит секретарь канцелярии и вызывает к завучу, все, можно падать в обморок. Если звонит секретарь директора, тут два варианта – или выгонят, или за особые заслуги выдадут билеты на кремлевскую елку. У меня золотые дети – никогда не знаешь, кто позвонит и по какому поводу. По поводу сына чаще всего звонил физрук – отпрашивал его на очередные соревнования отстаивать честь школы. Я даже перестала спрашивать, в каком именно виде спорта сын должен отстаивать честь. Он входил в сборную школы по всем видам. Один раз позвонила секретарь директора и передала трубку своему начальнику. Меня торжественно поздравили с «таким замечательным сыном», который «войдет в летопись школы» за особые достижения в области математики и физики.

По поводу дочки мне никто не звонил. Она сама передавала всю информацию. Нет, один раз позвонил учитель математики и потребовал, чтобы я настояла на участии дочери в олимпиаде. Она отказывается. Ему больше некого выставлять от девочек. Да и от мальчиков всего один кандидат.

Я всегда отвечаю на все незнакомые звонки. Могу не ответить и, если знакомый номер, потом перезвонить и извиниться. Но, если вижу номер незнакомый, тут же хватаю трубку.

Мамы спортсменов готовятся к худшему, если звонит тренер. Я мама школьницы-спортсменки и школьника-спортсмена, теперь уже студента. Тут больная материнская фантазия сразу начинает фонтанировать – от травмы до… травмы. Особенно страшно, когда тренер случайно позвонил, ткнув не туда в контактах, сбросил звонок, а потом сам не отвечает. Вот ходишь и думаешь: тренер не туда попал или за это время произошло что-то ужасное?

Но для меня самый страшный звонок от маминых врачей – лечащего, заведующего отделением, главного. По сравнению с этим звонки от тренера – ерунда. Даже если булава прилетела в голову, обруч – в глаз, а палка от ленты – в лоб. Дочь у меня занимается художественной гимнастикой, а сын вообще профессионально стрелял из пневматической винтовки. У меня крепкая психика, чтоб вы понимали.

Кто бы сомневался? Ранним утром вторника мне позвонила мамин лечащий врач – вежливая, интеллигентная, тактичная женщина. Слишком тактичная и вежливая. Она долго извинялась за беспокойство и подбирала слова.