Плохая война

Йорг, в свою очередь, решил, что за три часа до упомянутого утра он почтенного мэтра будить не будет, дождался рассвета, даже сам пару часов поспал, потом предложил доктору на завтрак глинтвейн, яблочный штрудель и письмо на латыни. Надо сказать, доктор Густав, как швед и представитель сугубо мирной профессии, отличался редкой неторопливостью в вопросах, не касающихся медицины, например таких, как подъем или завтрак, не говоря уже о латыни, но за час до полудня старый контрразведчик получил свой перевод.

13 Глава. Воскресенье. Утро добрым не бывает.

Марта проснулась рано утром не в своей постели. Вспомнить, что произошло вчера, не составило труда, тем более, что выпито было не так уж много. Что было ночью, тоже вспомнилось очень легко. В надежде, что это был сон, Марта заглянула под одеяло. Нет, это был совсем не сон. Особенно вот это. И что теперь делать? Хорошее настроение, основа которого была заложена ночью, подсказывало, что надо побыстрее одеваться и бежать домой, потому что муж, наверное, ещё в карауле. Оптимизма хватило даже на то, чтобы предположить, что никто из итальянцев не расскажет Маркусу, с кем его жена ушла с праздника.

Попытка одеться принесла жестокое разочарование. В шести местах платье порвалось ещё во время танцев, а остальное случайно или не очень случайно порвал вечером нетерпеливый Макс с комментарием "оно же все равно рваное и не новое, я тебе завтра другое подарю". Быстро зашить многострадальную одежку хотя бы на живую нитку, чтобы как-нибудь добраться до дома, было бы весьма проблематично. Пришлось будить Максимилиана, а он вместо того, чтобы проснуться, попытался устроить достойное продолжение прошедшей ночи.

– Милый, перестань, мне надо срочно бежать домой, а то муж меня убьет.

– Я сам его убью. Зачем тебе муж, у тебя есть я.

– Ты не можешь его убить, это будет очень невежливо по отношению к оберсту.

– Я все равно его убью. Я хочу, чтобы тебе не надо было от меня никуда уходить.

– Не надо. Подожди немножко. Начнется война, придут враги и замечательно убьют его без твоего участия. А сейчас мне надо идти. И убери руки. И отсюда тоже. Не сюда. Милый, перестань, мне правда надо идти.

Макс с недовольным видом встал с постели и даже начал одеваться. Засунув ногу в штанину, он скосил глаза на Марту и спросил:

– Сокровище мое, а ты почему не одеваешься?

Марта молча подняла то, что осталось от платья. У нее никак не придумывалось, где ранним утром можно быстро достать платье, не выходя из дома и так, чтобы об этом никто не узнал. Что любовник ей достался пусть не очень опытный, но зато смелый и неглупый, она догадывалась, но ей и в голову не приходило, что у Макса хватит наглости попросить "лишнее" платье у жены бургомистра, для чего сначала пришлось разбудить самого бургомистра.

– Герр Вурст, Ваша супруга не будет так любезна пожертвовать какое-нибудь старое платье для несчастной девушки, попавшей в неудобное положение из-за мужской неловкости?

– Знаете, молодой человек, когда мне было столько лет, сколько вам, у моих женщин тоже случались неприятности с одеждой, но я не будил по этому поводу ни свет ни заря пожилых бургомистров.

– Знаете, герр Вурст, когда Вам было столько лет, сколько мне, этого города ещё и в плане не было.

Старичок рассмеялся, а его почтенная фрау сжалилась над "несчастной девушкой" и вынесла старое платье. Хозяева дома не видели, кого привел постоялец, но почему-то думали, что повезло какой-нибудь горожанке, а обижать своих не хотелось, тем более, что из этого случая можно будет потом извлечь какую-нибудь пользу для города. На Марту платье оказалось немножко, всего на пару ладоней, коротковато, хотя по ширине пришлось более-менее по фигуре.

Когда Марта наконец-то вышла из дома в новом платье, уже третий раз прокричали петухи. После праздника день у горожан начинался несколько позже, чем обычно, а солдат и вовсе на улицах не было. В переулке, точнее в узком проходе без окон, который отделял дом бургомистра от дома, где квартировал профос, не было никого. Мужа дома не оказалось, что странно, потому что если он всю ночь проверял караулы, то к утру ему положено спать, а почему же он не дома?

Стражники у моста сказали, что господин профос всю ночь глаз не сомкнул, а когда сдал дежурство и пошел домой спать, встретил на пороге своего домохозяина, который пожаловался на погром, учиненный немецкими солдатами в заведении его зятя. После этого профос стал "очень недоволен" (эта фраза применительно к нему у солдат была синонимом "спасайся, кто может"), озаботился расследованием, нашел и арестовал троих виновных.