Плохая война

Антуану повезло больше, чем герцогу, со стороны которого оказались почти все нападавшие. Несколько человек достались на долю телохранителя, а Бурмайеру осталось всего-то трое итальянцев, двое из которых отскочили в стороны, а третий не успел и оказался под копытами. Мгновением позже на рыцаря напали трое немцев. По доспеху баварца царапнули алебарды. Один из ударов пришелся по крупу коня, жеребец резко прыгнул вперед и поднялся на дыбы. Опытный наездник, справляясь с конем левой рукой, приподнялся в стременах и нанес длинным седельным мечом удар, второй, третий. Трое ландскнехтов разлетаются в стороны, путь к укрытию свободен. Почти.

Все прочие звуки отошли куда-то далеко.
Дверь, жалобно скрипнув, начала открываться. Передние ноги тяжелого боевого коня Бурмайера со стуком опустились на булыжную мостовую. Рыцарь без страха и упрека повернул голову в сторону стоящего прямо перед ним последнего препятствия. Тяжелый взгляд из-под козырька шлема. Правая рука с длинным окровавленным мечом поднялась на широкий замах. Левая еле заметным движением тронула поводья, чтобы через мгновение направить коня вперед.
С точки обзора за спиной Антуана и чуть выше него открывался шикарный вид на сверкающего доспехами рыцаря верхом на великолепном вороном жеребце, полуодетого Максимилиана с мечом, стоявшего перед ним под аркой открытых ворот, и тяжелую дубовую дверь в сорока шагах за его спиной.
Макс, на лице которого улыбка любопытного, первый раз дергающего лошадь за хвост с мыслью "сейчас будет что-то интересное", переложив меч в левую руку, правой выдернул кинжал из ножен, после чего левой рукой бросил катцбальгер в лицо врагу, почти одновременно правой метает кинжал.
Тяжелый седельный меч с силой отбил в сторону катцбальгер, едва тот оказался в пределах досягаемости. Ещё не успел затихнуть звон от столкновения клинков, а на пол-локтя над мечом Антуана, по оптимальной параболе, не вращаясь, стрелой пролетел тонкий трехгранный кинжал.
Дверь, ещё раз скрипнув, открылась полностью, на пороге Шарлотта. Антуан, уже мертвый, свалился с седла влево, кинжал вошел ему в правый глаз по самую рукоять. Безоружный Макс подбежал не к поверженному врагу, а к лежащему у стены своему мечу, подобрал его и оглянулся в поисках остальных противников.
К этому моменту около двадцати пехотинцев были убиты, в три раза больше ранены, а из незваных гостей в живых остался один только герцог де Водемон, спешенный, несколько раз раненый, прижавшийся спиной к стене, но все ещё опасный.
Максимилиан успел вовремя, чтобы предложить пожилому джентльмену сдаться, пока он ещё жив. Но герцоги кому попало не сдаются.

– Кто ты такой, чтобы предлагать мне сдаться? Хотя бы опоясанный рыцарь?

– Увы… Максимилиан, третий сын барона Фридриха фон Нидерклаузица к Вашим услугам.

– Преклони колено. Посвящаю тебя в рыцари. Встаньте, герр Максимилиан. Теперь я Ваш пленник.

С неотъемлемым чувством глубокого собственного достоинства герцог упал. Только сейчас стало заметно, что он серьезно ранен и истекает кровью.