Плохие мужчины

Наряд я выбрала со смыслом. Улыбаюсь, и Джонатан тут же отводит глаза.

– Можете переодеться, – хрипло говорит он и удаляется в спальню.

Полотенцем удается лишь размазать грязь, однако я быстро раздеваюсь и накидываю врученную мне одежку: простую белую футболку, коричневый шерстяной джемпер, спортивные штаны и толстые носки. К сожалению, от вещей пахнет стиральным порошком; запах Джонатана они не сохранили. Интересно, где он их стирает? Рукава и штанины приходится подвернуть, но в любом случае мне теперь тепло и уютно. Ставлю у печки стулья и развешиваю мокрую одежду. Поглядывая на дверь спальни, быстро шарю по карманам его куртки. Добыча – ключи от машины и пропитавшийся влагой конверт. Стараясь не порвать бумагу, открываю письмо.

Угу. Заявление о разводе. Истец – Эми Элизабет Барбур Дерозье, ответчик – Джонатан Майкл Дерозье. Основание для иска – пренебрежение семейными отношениями, полное отчуждение. Со стороны ответчика документ не подписан.

Джонатан что-то бормочет в спальне – вероятно, разговаривает с собакой. Быстро кладу заявление в конверт, убираю его в карман куртки и вешаю ее на стул. Когда Джонатан выходит из спальни, я уже сижу на диване. Бросив на меня взгляд, он смущенно останавливается. Я читаю его лицо, как открытую книгу.

Значит, твоя бывшая тоже надевала этот джемпер? Наверняка точно так же подворачивала рукава, выходя утром на кухню после того, как вы всю ночь занимались любовью.

Словно подтверждая мои догадки, Джонатан запускает руку во внутренний карман куртки, вытаскивает письмо и аккуратно кладет его на полочку над поленницей.

– Что-то важное? – любопытствую я.

– Да не особенно.

На нем джинсы и толстовка, на лице замешательство, на шее и в волосах – засохшая грязь. Не хочет принимать ванну, пока я не уйду. Терпит, но желает поскорее от меня избавиться.

– Вы были великолепны, – заявляю я. – Так боялась, что собака утонет…

– Это ваше животное?

– Нет, я просто совершала поход и услышала его – да я уже говорила. – Смотрю на перепачканную, виляющую хвостом собаку, примостившуюся у ног Джонатана. – Он вас полюбил. Знает, кто спас ему жизнь.

– Это девочка, – поправляет меня Джон и, наклонившись, чешет у собаки за ухом. – На ней ошейник. То ли сбежала от хозяина, то ли бездомная.

– Я чуть не отказалась от сегодняшнего похода, однако решила, что успею вернуться к машине до дождя. Если бы не услышала скулеж и не наткнулась на вас… Страшно подумать! Ливень был жуткий, и яма наверняка быстро заполнилась бы водой. – Я вздрагиваю. – Не отказалась бы от чашки чая. Вам не сложно?

Джонатан уходит в кухонную зону и ставит чайник. По-моему, пользуется возможностью от меня отвернуться, будто я напоминаю ему о том, чего вспоминать не хотелось бы. Собака следует за ним.

– Вы, часом, не собачник?

– Нет.

– Хм, похоже, эта девочка считает иначе.

Промолчав, он снимает с полки две чашки и накладывает кофе. Дождавшись, когда чайник свистнет, наливает кипятка. Я протягиваю руку.

– Сэффи.

– Джон.

Не удостаивая меня рукопожатием, он опирается о столешницу и делает глоток. Печь комнату еще не прогрела, и лицо Джона скрывается в облачке пара.

– Приятно познакомиться, – продолжаю я. – Чем занимаетесь, Джон?

– Сейчас ничем.

– Хм, для пенсии вы слишком молоды. В любом случае завидую. Ушли с работы, потому что не нуждаетесь в деньгах или она перестала вас устраивать?

Он снова не отвечает, и я предпринимаю еще одну попытку:

– Вы повели себя просто героически – не колебались ни секунды. Наверняка ваша работа была связана с помощью людям в трудных ситуациях?

– Это неважно.

– Может, и неважно, но, по-моему, вам свойственна отвага – это качество никакая отставка не отменит.

Джон фыркает.

– Серьезно, – настаиваю я. – Мало кто бросился бы в шахту спасать совершенно незнакомую собаку. Скорее попытались бы позвонить в службу спасения.

Делаю глоток ужасного растворимого кофе. Горячий – и то ладно.

– Вы точно из тех мужчин, что склонны к самостоятельным решениям, стараются справиться своими силами, пусть это и сопряжено с риском. На мой взгляд – это героизм и есть.

– Ну, я бы так не сказал.

– Знаете, наша девочка явно вас полюбила, а ведь известно, что собаки прекрасно разбираются в людях.

Я наклоняюсь и протягиваю руку к псине, однако та даже не пытается подойти – жмется к ногам Джона. А я что говорю… На ее месте тоже не стала бы доверять хозяйке, которая забрала меня из приюта и тут же бросила в колодец.

– Приятно сознавать, что удалось ее спасти, – нехотя соглашается Джон.

– Хорошее здесь местечко, – бессовестно лгу я. – Живете один?

– Да.

– Возможно, собака могла бы составить вам компанию – если, конечно, она ничейная.

– Думал, вы ее заберете? – удивляется он.

– Увы, у меня нет возможности держать животное.

– Но…

– Я могу сделать несколько звонков, уточнить, не терял ли кто собаку. Если вдруг – скажу, что она у вас.

– Боюсь, я не могу…

– Отвезти в приют? – огорченно спрашиваю я. – После всего, что она пережила, немного жестоко сажать ее в клетку.

Джонатан бросает взгляд на псину, и та, виляя хвостиком, смотрит ему в глаза.

– Э-э-э… Возможно…