Плохие мужчины

– Говорила ведь: вы герой, – лучезарно улыбаюсь я. – Настоящий рыцарь в сияющих доспехах! Можно записать ваш номер? Кое-кого обзвоню, скажу, чтобы с вами, в случае чего, связались.

Он хмурится, однако находит ручку и записывает несколько цифр на клочке газеты. Я достаю смартфон из водонепроницаемого кармашка; сигнал отсутствует. Вопросительно смотрю на Джона.

– Принимает только в том углу, – указывает он на закуток у окна, где стоит большое ведро.

Послушно направляюсь туда и следующие десять минут делаю вид, что звоню в местную полицию и приют для бродячих животных.

– Говорят, собаку никто не терял, – наконец сообщаю я и убираю телефон в карман. – Если хозяин объявится, они вас наберут.

– Спасибо, – не слишком искренне говорит Джон и смотрит в окно, в которое все еще хлещет дождь.

Точно намерен распрощаться со мной как можно скорее.

– Моя машина в двух милях отсюда, – сообщаю я. – Как раз пыталась к ней вернуться, когда услышала собачий плач. Дойду без проблем.

– Что вы, в такую погоду… Я вас довезу.

– О, вы меня просто спасаете! Кофе, теплая одежда… – Поглаживаю рукав джемпера. – Вещи выстираю и обязательно верну.

– В этом нет необходимости, – возражает он, берет куртку и выуживает из кармана ключи от машины. – Подумаешь, старые тряпки.

– Нет, я настаиваю! Зажать чужую одежду – не лучший способ отблагодарить за добрый поступок.

– Можете оставить шмотки в почтовом отделении Форт-Уильяма. Все равно приезжаю туда за корреспонденцией, мне передадут.

Джон открывает дверь, и внутрь врывается порыв холодного воздуха с дождем. Я быстро собираю вещички и выхожу на улицу. Собака выбегает за нами. Уже через несколько секунд мы снова промокаем насквозь. Псина ждет у машины, явно намереваясь ехать с Джоном, и он на секунду останавливается в замешательстве, однако открывает дверцу. Девочка прыгает на водительское сиденье, потом перебирается назад, оставляя на креслах грязные следы.

Я сажусь на место пассажира, и Джон молча заводит двигатель. Насчет дохлых подшипников мне не показалось. Мы разворачиваемся и выезжаем на грязную ухабистую дорогу. Местами ее почти размыло. Дворники не справляются.

Я искоса поглядываю на Джона. Тот хмурится, сердится на плохую дорогу и изношенные подшипники, на меня, в конце концов. Когда он исчез из лондонской жизни, я решила: сдался. Но нет – в нем еще кипит страсть.

Я могу помочь Джону заново себя обрести.

– Еще миля или около того, слева, – говорю я, когда мы сворачиваем на главную трассу.

Едем быстро – вряд ли это оправдано в такую погоду. Заметив мою «BMW 5», припаркованную на стоянке, Джон резко тормозит.

– Еще раз большое спасибо, – благодарю его я.

Он кивает.

– Знаю, что вы отошли от дел, – продолжаю я, – однако насчет некоторых людей у меня бывают странные предчувствия. Так вот, вы один из них. По-моему, вы еще не сказали своего последнего слова и вполне способны помогать другим.

Джон поджимает губы, и я быстро добавляю:

– Понимаю: это не мое дело, и я вас впервые вижу, но ошибаюсь редко. Героизм заложен в вас генетически, и от вашего желания здесь ничего не зависит.

Наклоняюсь и быстро целую Джона в теплую щеку. От него пахнет сыростью, дымом, виски и грязью.

Открываю дверцу и выскальзываю из машины.

– Может, еще увидимся!

– Не думаю.

– Как знать? – отвечаю я и бегу к своему автомобилю.

Джон ждет, пока я не заберусь внутрь. Завожу двигатель, машу ему на прощание, и он разворачивается к дому. Наблюдаю, как огни фар «лендровера» исчезают во влажной мути, и еду в противоположном направлении.

Я возбуждена; обожаю первые дни зарождающихся отношений. Пьянящие чувства…

12

Жена приходила навестить Джона в госпитале, когда он оправлялся от ножевых ранений. Расстались они всего сорок восемь часов назад, и все же Эми показалась ему незнакомкой.

– Ты подстриглась, – прохрипел он, приподнявшись на подушке.

– Принесла тебе виноград, – сказала она.

Положив пакет на тумбочку, встала у кровати. Джинсы, джемпер, новая прическа – короткий колючий ежик.

– Так скучал по тебе, – вздохнул Джон и потянулся к Эми, однако та сделала шаг назад.

– Я на минутку. Просто решила проверить, все ли с тобой в порядке.

– Да-да. Я в норме. Ни одного жизненно важного органа Сирил не задел, хотя практика у него отличная – после стольких-то убийств.

Жена вздрогнула, и Джон понял, что вновь все испортил.

– Прости за черный юмор, – пробормотал он. – Понимаю, веселого мало.

– Этот человек был в нашем доме, Джонни. Ты пригласил его на вечеринку в честь Дороти и Марсии. Пригласил убийцу…

– Знаю.

– Именно ты привел в нашу жизнь этого человека…

– Извини, Эми.

– Я больше не могу с этим жить.

– Слушай, я тем вечером повел себя недостойно. Разозлился, а это неправильно. Мне следовало понять твою точку зрения, осознать, насколько ты одинока. Я смогу измениться, Эми. Это был тревожный звонок.

Она медленно покачала головой.