Плохие мужчины

– Во всяком случае, так его хотя бы можно пить. – Она отхлебнула еще и, улыбаясь, поставила стакан. – Ну, подобное подобным. То, что доктор прописал.

– А по вам и не скажешь, что страдаете от похмелья.

Сэффи точно не производила впечатления крепко выпившей накануне женщины: лицо свежее, глаза ясные, прическа идеальная.

– Уфф. Вчера была на худшей вечеринке за всю жизнь. Народец подобрался скучный донельзя. Пришлось выпить, иначе наверняка кого-нибудь убила бы.

– Ну, в таких случаях без алкоголя никуда.

– Вот-вот! Моя добрая подружка пригласила несколько одиноких мужчин – специально для меня. Один другого хуже. Да, я не замужем, но что в этом такого? Почему замужние ханжи-подруги обязательно хотят, чтобы ты перестала получать удовольствие от жизни и связала свою судьбу с каким-нибудь банкиром с политическими амбициями?

Она притворно содрогнулась.

– Не могу ответить на ваш вопрос.

– А вы женаты? Уж простите, что спрашиваю. Не все женатики – ханжи, для брака это не обязательное качество. Впрочем, вас так точно не назовешь.

– Я в процессе развода.

После этих слов Джон ощутил во рту противный кислый привкус и сделал большой глоток сдобренного спиртным кофе. Эх, виски маловато…

– Еще раз прошу прощения. Вечно ляпну, не подумав.

– Ничего страшного.

Они несколько минут молчали, прислушиваясь к стуку колес.

Во всяком случае, прислушивалась Сэффи. У Джона же в голове крутился дурацкий псалом, на котором в церкви настояла Эми: «Все сущее и ярко, и прекрасно». К религии он был равнодушен – во всяком случае, с тех пор, когда появилась возможность иметь собственное мнение. Церкви у него ассоциировались исключительно с бездарно потраченными воскресеньями. Скользкие жесткие скамьи, урчащий от голода желудок, отец, бросающий свирепые взгляды всякий раз, когда Джон осмеливался пошевелиться. Служба – испытание, которое надо перетерпеть. Дотянуть до воскресного обеда, а потом сбежать в сад, на самую дальнюю скамейку, а то и на толстую ветку высокого дерева. Возьмешь с собой книжку и сидишь там, пока не стемнеет, а отец, прикончив бутылку, не захрапит на диване.

Стоя у алтаря в самый, казалось бы, прекрасный день в жизни, Джон вновь услышал проклятый псалом. Словно вернулся в храм в Путни[10]; тот же зуд под жестким воротничком, пустой желудок, припахивающее виски дыхание отца…

Он едва не пропустил момент, когда Эми пошла по проходу между скамьями.

… Джонатан тяжело сглотнул и выглянул в окно. На улице было солнечно; в прорехах между облаками сияло синее небо.

– Если позволите взглянуть на ваши газеты – могу снова поделиться виски, – прервала тишину Сэффи.

Он передвинул по столику прессу, а вместе с ней и стаканчик, который, к его удивлению, был пуст. Сэффи вновь плеснула из бутылки и себе, и ему. Развернула газету.

– Хм. Как всегда, сплошь паршивые новости.

– Сам не знаю, зачем купил, – признался Джон. – Наверное, по привычке.

– По четвергам здесь печатают неплохие кроссворды.

– Я ими не увлекаюсь.

– Ничего, если я займусь? Люблю всякие головоломки, а вы?

«Только те, где льется кровь… Те, что замешаны на боли».

– Да, пожалуйста, – вздохнул он.

Сэффи достала ручку и быстро заполнила несколько граф. Джон осознал, что сидит, уставившись на попутчицу, и вновь отвел взгляд.

– Так что заставило вас поехать в Лондон? – через несколько минут спросила она. – Дела? Или просто хотите развеяться? А, стоп: от дел вы отошли. Значит, решили приятно провести время?

– Нет, пытаюсь кое-кому помочь.

– Так и думала, – ослепительно улыбнулась Сэффи. – Ведь вы – рыцарь в сияющих доспехах.

– Я бы так не сказал. Это в прошлом.

Она не ответила, и Джон сообразил: от него ждут продолжения беседы. Пришлось задать напрашивающийся вопрос:

– А вы? Что вас зовет в столицу?

– Дело в моей сестренке и ее долбаном никчемном дружке. Ой, извините! – Сэффи прикрыла рот ладошкой. – Я умею притворяться, что хорошо воспитана, но язык у меня поганый – особенно когда выпью.

Джон покосился на мазок помады на ее стакане, вспомнил, как она красила губы. Легкое опьянение делало Сэффи привлекательной.

Что-то новое… С тех пор, как ушла Эми, в нем совсем угас интерес к женщинам. Несколько раз пробовал мастурбировать, однако и это занятие не увлекло.

– Все в порядке, – сказал Джон. – Я и сам порой не дурак выругаться. Чем так плох парень вашей сестры?

– Проще перечислить, чем он хорош. Вчера вечером он очередной раз бросил Сюзи, так что мне предстоит своего рода спасательная операция. Ее дружок – гений. Безработный гений. Если уж быть точной – он технарь, создавший с нуля собственный проект, а потом продавший его за хорошие деньги. Уже целую вечность ничем не занимается. Живет паразитом при моей сестренке, проводит время, покуривая травку и снимая полудетские ролики для «Тик-Ток», заводит интрижки с другими женщинами каждый раз, как появляется возможность. Кроме того, никогда не носит носки.

Сэффи сморщила носик.

– М-да, не лучшая партия.