Плохие новости

— Вы купили две пары очков, заснули, и вы хотите, чтобы я поверил, будто персонал вас не заметил и просто закрыл магазин? И как совпадение как раз сегодня ночью кто-то пытался ограбить магазин.

— Кто-то пытался ограбить магазин?

Никто ему не ответил, все просто продолжали смотреть на него из-за стеклянной стены И тут Дортмундер не выдержал:

— Как часто совершаются попытки ограбить этот магазин?

Капитан ничего не ответил. Дортмундер осмотрел всех, и один из младших полицейских сказал:

— Не очень.

Но он говорил это, как будто защищается.

— Значит, все-таки случается? — не успокаивался Дортмундер.

— Иногда, — ответил младший полицейский, а капитан в это время сердито наблюдал за ним, он был явно недоволен.

Дортмундер всплеснул руками:

— Так какое ж это совпадение?

Капитан приблизился к Дортмундеру, в этих очках он выглядел как танк с глазами.

— Как вы оплатили эти очки? Наличными?

— Нет, конечно. Очки сползли на кончик носа, и он слишком резко их поправил. Блин, теперь глаза слезятся, что совсем не помогает делу. — Я использовал кредитку.

— То есть квитанция должна быть где-то здесь, так?

— Я не знаю.

— Давайте посмотрим, — сказал капитан и, обращаясь к одному из своих прислужников, сказал, — Найди чек от оплаты кредиткой.

— Так точно!

Понадобилось минуты полторы.

— Вот он! — сказал коп, вытаскивая нужный чек из стопки квитанций.

Капитан даже растерялся:

— Есть чек?

— Так точно!

Дортмундер, пытаясь помочь капитану, сказал:

— У меня даже есть копия чека, если хотите убедиться.

Капитан продолжал изучать Дортмундера.

— То есть вы на самом деле пришли сюда вечером и уснули?

— Да, сэр, — ответил Дортмундер.

Капитан был злым и совершенно сбитым с толку.

— Невозможно, — засомневался он, — а где тогда грабитель? Он ведь должен быть в здании.

Один из наемных полицейских, парень постарше и специальной форме с нашивками и погонами, со всякими звездочками и наградами и еще бог знает чем, чтобы показать всю важность этого наемного копа, старшего наемного копа, прочистил горло и сказал:

— Эм, капитан.

Капитан приподнял бровь:

— Да?

— Нам сообщили, — сказал наемный полицейский, — что грабителя арестовали.

Капитан сразу встрепенулся:

— То есть вы хотите сказать, что никто не следит за входами?

— Ну, нам сообщили, — повторил наемный коп, — что его поймали.

Дортмундер, честный, но скромный, спросил:

— Капитан, если вы не возражаете… Жена будет очень, очень и очень злиться. Она бесится, даже когда я опаздываю на ужин, на десять минут, а тут…

Капитан был в бешенстве. Он рявкнул:

— Что? Что вам еще нужно?

— Сэр, — сказал Дортмундер, — вы не могли бы написать записку для моей жены?

— Записку?! Капитан выглядел так, будто он готов разметать всех по стенам. Потом он бросил яростный взгляд на Дортмундера, — Вон отсюда!

— Ясно, хорошо, — ответил Дортмундер.

2

Мэй не любила критиковать, но иногда ей казалось, что Джон не особо жаждал откладывать деньги, обеспечить финансовую подушку или финансовую независимость, ну или хотя бы аренду на следующий месяц. Она чувствовала, что Джону нужен был этот укол срочности, отчаяние, осознание безысходности и понимание, что нужно вставать поздно ночью, чтобы раздобыть и принести домой кусок мяса. И свиные отбивные, и ветчину, и, может быть, даже грузовик мясника.

Тем не менее, иногда он приносил домой деньги, хотя и не очень часто. И все же, он никогда не прожигал деньги, потому что всегда обжигался, даже не начав. Он часто ходил со своими друзьями на скачки, где лошади были явно умнее его, ведь они не делали на него ставки. А Дортмундер все помнил, он рассказывал ей, что в один прекрасный день, он почти выиграл приличную сумму. Только воспоминания об этом, спустя годы, продолжали греть ему душу.

А потом он бы одолжил деньги своим друзьям. Если бы у него были эти деньги, он бы их одолжил, а зная этих товарищей, они бы взяли эти двести долларов и отправились бы прямиком в тюрьму.

Поэтому для Мэй не было новостью этим утром, что прошлой ночью Джон потерялся где-то в Нью-Джерси. И в итоге вернулся без добычи. Только он сам.

— Их были сотни, — сказал он ей. — Больше человек в форме, чем на параде конвенции, а я смог оттуда уйти. Я даже практически уговорил их дать мне записку о том, что я по уважительной причине пропустил ужин.

— Но ты упустил добычу, — заметила она.

— А, камеры… — вздохнул он. Они завтракали — черный кофе и половинка грейпфрута для нее и хлопья с молоком и сахаром в пропорции 1:1:1 для него — поэтому в беседе периодически возникали паузы, пока они жевали. После очередной паузы он сказал:

— Видишь ли, Мэй, на тот момент я был покупателем очков. Если бы я волок за собой четырнадцать камер, это не очень соответствовало бы моему образу.