Плохие новости

Ритуал перед судьей занял минут пять, потом еще минут двадцать перед клеткой кассы. Три индейца подписали свои имена на бумаге, понятия не имея, что там говорилось. Мистер О.О.О. только говорил им, что нужно делать, но не как. Потом он пожал всем руку, что тоже было каким-то ритуалом, потому что он даже не смотрел никому в глаза. Когда он ушел, на его место встал дядя Роджер.

— Отличная работа, — сказал он.

* * *

Путь на машине назад на север был долгим, и дяде Роджеру нашлось, что сказать. Бенни принял основной удар на себя, потому что дядя Роджер заставил его сесть на пассажирское сиденье спереди, а Герби и Джиром расположились на заднем сидении, словно мальчики их хора.

— Простое дело, — не унимался дядя Роджер. — Это же такое просто е дело. Прийти туда, выкопать могилу и закопать снова. И не привлекать к себе внимания!

— Простите, дядя Роджер.

— Какого черта вы поперлись туда в десять часов вечера, когда еще люди на улице? Да любой идиот знает, что на такие дела нужно выходить в два-три часа ночи!

Бенни не смог признаться, что, когда они обсуждали это с Герби и Джиромом, то все единогласно пришли к выводу, что будет слишком страшно бродить по кладбищу ночью, поэтому он сказал:

— Мы просто туда приехали. Мы не подумали, дядя Роджер.

— Не подумали они! Мягко говоря, не подумали! Фонариками размахивали. Может вы еще и радио включили?

— Нет, сэр!

Разговор продолжался в той же манере. Дядя Роджер продолжал говорить, какие они идиоты, но больше, конечно, он интересовался, как они теперь собираются выкрутиться из этой ситуации с Перышком, учитывая, что теперь над могилой стоит охрана. А судья радуется тому, что их тупость продвинуло дело с тестом.

Спустя какое-то время, когда в отчитывании дяди Роджера наступила пауза, Бенни задумался об их отношениях с Перышком, которые теперь, скорее всего, были на краю пропасти. Он также подумал о том, может ли тот факт, что он познакомился с Перышком, и он ей понравился, и она ему теперь доверяет, помочь дяде Роджеру решить проблему, но потом он подумал, что все-таки не стоит упоминать отношения с Перышком вовсе. Будет даже лучше, если дядя Роджер никогда о них не узнает.

«Сиди смирно», — приказал себе Бенни, взывая к некой мудрости. «Закрой свой рот и открывай только для того, чтобы сказать «Да, сэр», «Нет, сэр», «Простите, дядя Роджер» и все». Собственно, так он и сделал.

Единственное, что он знал наверняка теперь, это то, что он больше никогда не хочет попадать в тюрьму.

35

В мотеле «Фо уиндс» вы не получите очень сытный завтрак от щедрых Грегори и Тома. В мотеле «Фо уиндс» вам придется надеть много кофт, ботинки, шапку, перчатки, потом выйти на улицу, пройти вдоль парковки к офису, который находится в центре, потом снова зайти внутрь, пройти через стойку регистрации, чтобы попасть в кафе, милое, неброское местечко, в котором флуоресцентные лампы горели даже днем.

Дортмундер увидел, что Келп и Тини уже были там, в 8:30 утра в четверг, сидела за столиком на шестерых с чашками кофе. Он не спал практически всю ночь, пытаясь придумать, что можно сделать с подменой на кладбище, и вот полчаса назад ему только начал сниться нормальный сон, как ему позвонил Гилдерпост и сказал, что все собираются в кафе через полчаса, чтобы позавтракать перед поездкой на юг. Душ слегка помог, больше из-за того, что температура воды постоянно менялась. И вот он здесь.

— Хрр, — хрюкнул он, пока протискивался через Тини, чтобы сесть рядом с Келпом.

— Дерьмово выглядишь, Дортмундер, — сказал Тини.

— Диддамс, — поправил Дортмундер. — Это Валлийская фамилия. Я пытался придумать, что нам делать. У нас все-то пять дней осталось, пора бы уже что-нибудь придумать.

— Четыре дня, — поправил Тини.

— Как быстро летит время, — задумался Келп. Он тоже выглядел дерьмово, но, как заметил Дортмундер, никто вслух об этом не сказал. Он усмехнулся Дортмундеру и сказал: — Эй, банда, у нас есть четыре дня, давайте устроим шоу!

Дортмундер не любил начинать день с юмора. Она любил начинать день в тишине, особенно когда он очень мало спал. Поэтому, игнорируя сияющий взгляд Келпа, он уставился на бумажку, которая использовалась в качестве подстилки, и на которое было написано меню, чья-то рука поставила чашку с кофе на подстилку.

— Так, — сказал он чашке, — а что я еще хочу?

— Решать тебе, дорогуша, — прошептал дурманящий голос ему прямо в левое ухо, когда часы показали ровно десять.

Он поднял глаза и посмотрел на стоящую перед ним официантку. И кто только называет незнакомцев «дорогушей»?

— Хлопья, — сказал он. — А…

Указав куда-то тупым концом карандаша для вежливости, она сказала:

— Маленькие коробки на столе вон там.

— А, хорошо. Тогда еще апельсиновый сок.

Еще один указательный жест:

— Большие кувшины на столе вон там.

— А, хорошо, — Дортмундер посмотрел на нее. В другой руке она держала блокнот. — Вы только кофе приносите? Вся ваша работа?

— Если хотите хашбраун или яичницу, то я принесу, — ответила она.

— Спасибо, не хочу.

— Вафли, сосиски, сейчас принесу.

— Ничего из этого я тоже не хочу.

Снова указательный жест карандашом:

— Стол вон там.