Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   Я не киваю, но не отвожу глаз, и он понимает все без слов. Взбрасывает руки кверху, сердито усмехается и спешит уйти. Он быстро садится в машину, заводит мотор, а я не могу даже пошевелиться, глядя на то, как мужчина, без которого я уже не представляю себя, уезжает.

   На задний план тут же отправляются драка братьев, маты, свет в окнах соседей, мои нескончаемые вопросы. Все перестает иметь значение, кроме исчезнувшего с горизонта джипа Росса Картера и Эйдена, поднимающегося на ноги. К моему удивлению, и он двигается к своему автомобилю. Его походка ленивая, нетрезвая. Прежде чем скрыться за стеклом тачки, Эйден решает удостоить меня бесстрастным взглядом. Он видит, как я зла на него, как мерзок мне сейчас, но, по всей видимости, его этот факт вовсе не смущает.

   — Не плачь, Джейн, и извини меня. Хотя, — ладонь ложится на руль, — может, я даже сделал тебе одолжение. Если вдруг мы все останемся живы, оставь этот город. Тебе не нужен ни убийца, ни его брат.

   Дверь автомобиля захлопывается в одно мгновение. Меньше, чем через минуту машина Эйдена следует за джипом Росса. Они оба оставляют меня с огромным количеством вопросов и жутким недоумением. Я никогда в жизни не чувствовала себя так. Перед глазами плывут буквы, составляя слова и предложения, которые я не в силах произнести вслух.

   Убийца и его брат?

   Какого черта?!

ГЛАВА 23

АННА

   Миднайт раздражен тем, что не может прочесть скрытое в дневнике Дианы Гарнер. Но я могу, и прочла — даже несколько раз, — чтобы полностью осмыслить сказанное моим предком. И, наконец, утолив свое жгучее любопытство, я не испытываю ожидаемой радости. Скорее наоборот.

   Я загнана в самую глубокую задницу.

   Диана Гарнер обратила свою душу в Скрижаль, удерживающую Исрафила внутри Тардеса. Когда она умерла, Скрижалью стала душа единственной родственницы женщины — младшей сестры. После кончины Амелии, бремя перешло к ее дочери, затем к внучке и так далее. Таким образом, Диана наделила обязательством все следующие поколения ведьм Гарнер, не оставив выбора и шанса избежать этого, принудив к непоколебимому исполнению задачи нашей семьи. Жить и продолжать род, чтобы зло оставалось внутри загробной тюрьмы.

   Это проклятие в истинном виде, которое будет преследовать нас из столетия в столетие, касаясь каждого поколения.

   Из этой неприятной истории следует вывод, что только гибель души ведьмы Гарнер взломает печать. Проще говоря, мне всего лишь нужно умереть, чтобы Миднайт вернул свою семью.

   Но есть еще кое-что.

   После смерти мамы ко мне перешло не только бремя Скрижали, но и сила хуже и страшнее той, что таится в Тардесе.

   Диана Гарнер назвала ее Тьмой.

   Это — еще одна тайна нашей семьи, уходящая корнями в далекое прошлое. Помимо Скрижали ведьм Гарнер связывает Тьма, которая так же передается «по наследству». Тьма — беды и несчастья нашего рода, скопление всего отрицательного, что когда-либо и у кого-либо из Гарнер случалось в жизни. Словно нарастающий снежный ком, Тьма несется сквозь время, поколения, впитывает в себя негативную энергию ведьм и от этого становится могущественнее.

   Диана не знает, как появилась эта страшная сила. Женщина пишет, что Тьма всегда была поблизости с нашей семьей. Почему именно наш род способен владеть ею? Нет. Будет правильнее сказать, что Тьма владеет нами, мы лишь контролируем себя, когда наступает ее время пробудиться, и неизвестно, где находится эта граница, отделяющая жизнь от погружения во мрак.

   Избавив меня от метки, Ешэ выпустил нечто зловещее, и теперь я знаю, что именно. В дневнике Диана так же описала, какой ущерб несет неспособность усмирять Тьму.

   Подведя итог, я могу смело записаться в ряды мертвецов.

   Я обречена в любом случае. Если меня убьет не взлом Скрижали, то Тьма поджарит мозг и, в общем-то, тоже ничего хорошего.

***

   Кадиллак эскалейд проносится мимо таблички: «Добро пожаловать в Дайморт-Бич», и на меня накатывает странное чувство. Необыкновенное волнение, устроившее погром и без того в захламленной проблемами голове, становится причиной тому, что я сгрызаю все ногти на своих руках.

   Миднайт щелкает меня по лбу, на секунду отвернувшись от дороги.

   — Прекрати. Это раздражает.

   — Понятия не имею, что тебя не устраивает, но мне плевать, — объясняю я.

   — Когда ты в последний раз мыла руки, Анна? — его лицо искривляется в гримасе отвращения.

   Боже. В нем снова проснулся величайший зануда в истории.

   — Случилось то, чего все так боялись... — ерничаю я, закатывая глаза. — Серьезно, черт возьми? Я одной ногой в могиле, а тебя заботит, когда я мыла руки?

   — Микробы убьют тебя быстрее Тьмы, — прокашливается Миднайт, возвращая своему лицу серьезное выражение.

   — Думаю, ты самый главный претендент на роль моего убийцы.

   — Я не хочу твоей смерти и уже говорил об этом. Сколько нужно повторять, чтобы ты поверила?