Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   «…Он прокрадывается в сознание и сводит с ума. Его голос следуют за мною всюду, куда бы я ни пошла. Шепот просит творить ужасные вещи, я держусь из последних сил, чтобы не сдаться.

   Он назвался Исрафилом и сказал, что конец близок.

   Нам не спастись?

   Нам не спастись…»

   Следующие записи Дианы посвящены хронике жестоких событий, произошедших в Дайморт-Бич и не только. Она рассказывает о воздействии Исрафила на сознание людей, объясняя так:

   «Нам кажется, будто все как прежде. Что мы — это все еще мы. Но нас больше нет. В наших сердцах уже цветет зло. Его сладкий аромат отравляет рассудок, и мы теряем себя, даже не понимая этого. Безвозвратно.

   Мы становимся безумцами и убийцами.

   Исрафил уничтожает мир руками людей. Он принимает облик наших мыслей и толкает к хаосу, чтобы мы погубили все вокруг и друг друга»

   Последняя запись в дневнике ведьмы датируется двадцать четвертым июня — спустя два дня после того, как Гарнер и Моубрей совместными усилиями закрыли Тардес. Диана признается, что чувствует свой близкий конец, но она не сожалеет о принесенных жертвах, потому что у людей есть будущее. У ее дочери появился шанс прожить хорошую жизнь, как и мечтала женщина.

   Я останавливаю чтение и утомленно прикрываю глаза. Паршиво. В дневнике нет ни слова о том, что я надеялась обнаружить. Миднайт говорит, что собирается принести напитки из бара, который так же есть в этом самолете, и бесшумно покидает салон, оставляя меня в одиночестве на какое-то время.

   Я расхаживаю туда-сюда в течение нескольких минут, едва ли не выдергивая волосы на голове.

   — Должно быть что-то еще, — бормочу себе.

   Снова и снова пролистывая дневник, безуспешно пытаюсь найти зацепки, которые приведут меня к ответам. Миднайт возвращается с бутылкой шотландского виски «Джонни Уокер», двумя стаканами и ведерком со льдом.

   — Мы приземлимся в Новом Орлеане через час, — извещает блондин.

   Он ставит все на столик, кидает по три кубика льда в стаканы и плескает виски. Протягивает мне один, и я принимаю.

   — Хорошо, — подношу стакан к губам, намереваясь сделать маленький глоток, но все выпиваю залпом и морщусь, потому что горькая жидкость огненной лавой скользит по горлу, пробирая до мозга костей.

   Миднайт присвистывает и отпивает свой виски.

   — Нашла что-нибудь интересное? — уточняет он.

   И только я собираюсь сказать, что ни черта в этом дневнике нет, как вдруг замечаю кое-что любопытное.

   Запись, сделанная третьего июня, обрывается буквально на полуслове. Я переворачиваю страницу, но на ней стоит уже другая дата — шестое июня. Либо Диана забыла дописать предложение, либо скрыла от любопытных глаз то, что следует далее.

   — Кажется, да, — уголки моих губ приподнимаются в улыбке, я поднимаю взгляд на Миднайта. — Но мне потребуется твоя помощь.

   Заинтересовавшись, он подходит ближе.

   Я выдвигаю версию, что, возможно, Диана воспользовалась магией, чтобы спрятать информацию, которая не должна была обнародоваться кем-либо. В детстве я постоянно что-то прятала от мамы, прибегая к заклинанию сокрытия. Оно довольно несложное, но поскольку мои силы блокируются сывороткой, я не могу развеять даже эту магию.

   И я права.

   Диана Гарнер действительно кое-что скрыла.

   Именно то, что я так жажду узнать.

   — Здесь ничего нет, — в недоумении хмурится Миднайт, разглядывая появившиеся листы.

   — Ты не видишь? — удивляюсь я, потому что мои глаза не могут меня обманывать.

   Заклинание рассеялось, и возникло продолжение записи от третьего июня с пояснением о Скрижали и о Тьме. Обо всем, что может помочь мне избежать смерти.

   Меня охватывает трепет, когда я провожу пальцами по слегка неровному почерку, едва-едва вчитываясь в слова.

   ДЖЕЙН

   Мне бы хотелось винить этот мрачный, маленький город в своей беспросветной депрессии, но проблема в том, что он не причем. Один человек, который в нем живет, который мне очень дорог, кажется, сегодня отпустил меня. Он смог. У него получилось.

   А у меня — нет.

   Пусть я покажусь слабачкой, глупой и наивной, но я продолжаю любить Эйдена. Это никогда не прекратится. Даже в тот момент, когда я больше не буду хотеть его целовать, обнимать и беспрестанно о нем думать, я буду любить этого человека. Этого мужчину, которому удалось изменить мой мир. Который смог разобрать мою собственную вселенную на части вот уже в третий раз. Но теперь он ушел.