Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки

– А что поделать: не ты первая, не ты последняя. Хоть и не самая худшая, поверь. А я их всех застала.

– Составляла личный рейтинг?

– Вроде того.

– И какая была самая худшая?

– Хм… ― всерьёз призадумываются. ― Кажется, её звали Лера. Или Лена? Нет, Лена была другая, а эта последняя. Перед тобой. Та ещё истеричка: и то ей не так, и это не то. "Почему веников вонючих не даришь", "почему так мало удаляешь времени", "да тебе твои друзья важнее" и прочие бла-бла-бла. Так что, как ты понимаешь, девчуля лесом быстро пошла.

"Веники вонючие" ― полагаю, она имеет в виду цветы? Вряд ли хозинвентарь из каморки дворника. Хотя с последним я Сорокина ещё худо-бедно представить могу, а вот с первым воображение заклинивает. Какие букеты, шутите? Вся романтическая банальщина, что так нравится девушкам ― это не про Витю.

Красивые ухаживания, сладкие речи, прогулки под луной ― мимо, мимо и мимо. Не о нём и не для него. Этот факт просто надо принять как данность и не ждать у моря погоды. И уж тем более не предъявлять претензий в последующем.

– А с другими чего не сложилось? ― не хочу, но всё равно спрашиваю. Яна, конечно, не тот человек, слова которого стоит принимать на веру, но ведь сам Сорокин точно никогда ничего не расскажет.

– Да приблизительно тоже самое, ― снисходительно, даже чрезмерно снисходительно фыркают, разглядывая свои ногти. Которым не помешал бы качественный маникюр вместо любительского. Блёстки-конфети давно не в тренде. ― Не задерживались надолго и всё. Витькин рекорд ― пара месяцев с кем-то, а потом: аривидерчи, малышка. Так что сильных надежд не возлагай. Пока-то понятно: ему любопытно. Да и кому не захочется опробовать прилежную скромную девочку, а? ― многозначительно играют бровями. ― Но эта забава, как показывает практика, имеет свойство быстро наскучивать. Тихони-аристократки, конечно, хороши, но мужики ― они как мотыльки, их всегда к огоньку тянет. Без обид.

Да какие уж обиды. Отчасти она права. Часами сидеть на берегу и слушать, как я читаю вслух ― мало тянет на безудержное веселье и страстную страсть. У меня и самой вызывает искреннее недоумение очевидный для многих вопрос: почему? Почему, каким образом и по какой такой нелепости мы сейчас… вместе?

Ведь если объективно: я абсолютно не его типаж. Так же как он ― не мой. Вообще никак и ни разу. Такие как Витя всегда вызывали у меня лишь опаску, но вот она я. Здесь. С ним.

Противоположности притягиваются? Ну… Возможно. Однако, притянувшись, им всё равно нужна точка соприкосновения. Хотя бы одна. Иначе сцепления не получится.

Яна тоже это понимает. Вижу это в подведённых чёрными стрелками взгляде, тщательно оценивающем меня с ног до головы. Снова и снова. Интересно, что она видит? Полноправную сопернику или же досадную мимолётную помеху?

– И ты, разумеется, обеспечишь ему этот огонёк, да? ― не знаю, зачем спрашиваю. Наверное, чтобы оповестить её о том, что всё знаю.

Если Яна и удивлена, то вида не подаёт.

– Разумеется. В этом деле я лучшая.

Не сомневаюсь. И не только в этом, вероятно.

– Знаешь, у меня есть одна теория.

– Какая же?

– А не потому ли никто не задерживался, что ты саботировала все попытки Вити устроить свою личную жизнь?

– Саботировала? ― снова фыркают. Правда на этот раз не так уверено. ― Зачем мне это, дорогуша?

– Ну а как иначе? Скажи, давно поняла, что любишь его?

Замечание попадает точно в яблочко, заставляя хорошенькое личико исказиться… страхом?

– Кого люблю? Ты бредишь. Мы лишь друзья.

– Оно и видно.

– Что тебе видно? Пришла не пойми откуда и думаешь, что умнее всех?

– Нет, на это звание я не претендую. Однако понимаю, почему ты не можешь признаться ему. Знаешь, что взаимности не получишь и тогда всей вашей липовой дружбе придётся конец. Но молчать и отваживать всех от Вити ― это же тоже не решение проблемы. На что ты рассчитываешь? На то, что однажды наступит тот день, когда он поймёт, что лучше тебя ему не найти? А почему нет, верно? Всегда рядом, всегда доступна, ещё и знаешь его как никто. Удобно же. Только вот быть "удобной" не означает быть любимой. На этом счастье не построишь.

"Правда глаза колет" ― в данном случае крылатое выражение актуально как никогда. Никому не понравится, когда ему тыкают в те больные точки, которые он знает и без посторонних. Но раз уж Яна первой завела откровенные беседы, почему я не могу их продолжить?

– Не тебе судить о чужом счастье, ― если бы взглядом можно было сжечь, вместо меня на голом бетоне уже лежала бы кучка пепла. ― У нас всё было прекрасно. Пока не появилась ты.

– Увы. Если бы у вас всё было прекрасно ― я бы не появилась.

– Это ненадолго, ― в защитном жесте скрещивая руки на груди, отворачиваются от меня, переключаясь на оживление в центре импровизированного ринга, ограждённого металлическими барьерами наподобие тех, что бывают на концертах. ― Как ты могла заметить, блондиночка: я всё ещё здесь. А вот все другие… Сама догадываешься, где они.

– Вероятно, ловят удачу в другом месте.