Плохое поведение (СИ)

— Я не хотела вам мешать, — признаюсь, когда поднимаю глаза на парня. Он слегка пожимает плечами, спрятав улыбку, ну, я почти уверенна в этом. Интересно, он знает о том, насколько привлекателен? И дело не только во внешности. Его глаза и поведение… Разве он должен так себя вести со мной? Как оказалось, что только он один неожиданно стал моим другом, готовым помочь? Как оказалось, что я была обманута его напускной хамовитостью и насмешливым взглядом? И что этот парень мне нравится все больше и больше

— При свидетелях не повторю, но ты не помешала, а освободила, — приговаривает Исаев и подходит, — тем более я обещал показать тебе сад.

— О, это было бы здорово. Спасибо.

Исаевский сад просто огромен и красив. Его с легкостью можно перепутать с парком. Все поделено квадратами на которых по три-четыре фруктовых дерева одного вида. Отделено все также каменистыми дорожками. Захар указывает мне на качели у грецких орехов.

— Здесь так чудесно! — восхищаюсь, когда удобно устраиваюсь на качель. — Сколько же трудов вы в него вложили!

— Это папа с мамой вложили. Еще до того, как появился Ярик, — Захар одной ногой начинает нас качать, вторую сложил под себя, сев вполоборота ко мне лицом.

— Они просто молодцы. И вообще вся твоя семья…

— Я понял. Они — чудо. Я — волшебник…еще чуть-чуть и появится радуга над домом, и спустятся единороги. И тогда я реально в это поверю.

— Мне просто странно, я не ожидала, что… — не могу найти правильных слов.

— Что существует жизнь за пределами замка? — предполагает парень.

— Возможно, — мягко ему улыбаюсь. Глазами обвожу деревья кругом и невольно думаю, что бабушке бы здесь точно понравилось… Ей бы определенно было бы что сказать за столом и думаю, нет, уверенна, она бы намного больше понравилась Исаевым, чем я… Как жаль, что ее больше нет, чтоб в этом убедиться наверняка.

— Эй-ей, ты чего, — Захар наклоняется ко мне поднимая мое лицо за подбородок и заглядывая в глаза, — здесь противопоказано грустить.

Вновь улыбаюсь, сдерживая новую порцию слез.

— Прости.

Исаев касается большим пальцем моей щеки и вытирает слезы. А я могу лишь чувствовать его горячую ладонь. И то, как дрожь проходит по всему телу от такого незамысловатого жеста.

— Тучи собираются, дождь наверно пойдет, — проговаривает он, неожиданно резко убрав руку.

— Нужно уходить? — разочаровано выдыхаю.

— Кто я, чтоб строить прогнозы, — отзывается Захар. Мы некоторое время молча качаемся.

— Так, — откашливаюсь, — так значит, твой отец садовод? Он зарабатывает на жизнь фруктами?

— Не только. Это, — Захар обводит рукой кругом, — это все для семьи. Так у него не один гектар. У него виноградник, овощи, фрукты. В общем, все что растет и съедобно.

— Не один гектар? — удивляюсь, — у вас есть рабочие, ведь так?

— Уже представляешь всех нас за грядкой и папу с розгами? — усмехается Захар, он вытягивает ту руку, которой держал мое лицо на спинке, практически доставая меня. — Конечно. На него работает куча людей.

— Но не ты.

Исаев слегка прищуривает свои глаза, словно пытается прочитать мои мысли. Думаю, хорошо, что он все же не может этого сделать.

— Не я, — соглашается, затем выдыхает и откидывается на спинку, — папа считает меня предателем с девятнадцати лет. После того, как я пришел с армии. Я понял, что все это не моя жизнь. Что не хочу делать, то чем занимается отец. Хочу всего добиться сам. Хочу свое дело. Отец считает, я его предал, — Захар слегка пожимает плечами, — но ничего меня не остановит. Пусть мало-помалу, но я иду к цели. Уже выпускной в колледже, не за горами и университет.

— Чего ты хочешь в итоге?

— Завоевать мир, — когда его глаза останавливаются на мне, на лице появляется кривая улыбка, — Но для начала устроится обычным менеджером хоть в какую-нибудь финансовую фирму. Здесь водится пара идей, — он указывает на голову.

— Тебе не было страшно идти наперекор отцу? Он у тебя…строгий.

— Строгий? Да он громопарень, — усмехается Захар, — я просто знаю его с детства, и он мне не кажется таким. Он просто мой отец. А это моя жизнь. Кто в праве в ней решать, если не я? Не думаю, чтоб ты боялась своего отца. Хотя его часто сравнивают с безжалостной акулой в прессе.

— Хм… нет, конечно, нет, — отвечаю.

— Ты умеешь кататься на лошади? — неожиданно спрашивает он.

Конечно.

— Да, с семи лет, вторник и четверг езда верхом… У вас и лошади есть?

— Не здесь. Ярик занимается разведением парнокопытных, у него свои конюшни недалеко отсюда.

— Это должно быть любопытно… ой! — первая большая капля дождя падает мне прямо на лицо.

— А я предупреждал, — Захар встает и тянет меня за руку, — хорошо, если успеем добежать…