«Плохой день для Али-Бабы»

С этими словами третий евнух пошел дальше, а в животе у него бурлило, и доносящиеся оттуда звуки больше всего напоминали вопли птицы, придавленной упавшим деревом.

- Ты издаешь весьма колоритные звуки, - заметил командир, когда все трое снова двинулись в свой предупредительный обход.

Неужели эти бесполые воины так и уйдут, посчитав, что здесь нет ничего достойного их внимания? Юноша не мог поверить своему счастью. И все же Провидение позаботилось о том, чтобы он не остался вовсе безнаказанным, ибо Аладдин оказался в тылу у удаляющейся троицы, и ему пришлось обонять новый, донесенный ветерком аромат, в сравнении с которым запахи, источаемые глиняными горшками по соседству, казались не более чем благоуханием весенних цветов.

Столь ошеломлен был юноша этим новым запахом, что пришел в себя лишь тогда, когда царевна и евнухи уже скрылись из виду. Но к этому моменту великое несчастье уже свершилось. Аладдин знал, что теперь с детством и всеми младенческими забавами покончено. Теперь у него была цель в жизни, ибо сердце его больше ему не принадлежало. Он знал, что должен жениться на этой царевне или умереть.

Разбойник Номер Тридцать умолк с отсутствующим выражением лица.

- У моего прежнего компаньона была похожая проблема, - вставил разбойник по имени Ахмед. - Ну, вообще-то не совсем похожая, поскольку там еще была замешана королева обезьян.

Аладдин моргнул и посмотрел на младшего разбойника с некоторым испугом, словно упоминание о королеве обезьян могло не только разбить в прах его сокровенные мечты, но и напрочь лишить его внимания слушателей. И в самом деле, это упоминание о царственном животном заинтересовало Али-Бабу, хотя он и был очарован историей Аладдина. Дровосек понял, что, сумей он уцелеть среди бандитов достаточно долго, конца историям не будет.

- Я продолжу, - довольно резко бросил Аладдин, - поскольку чувствую, что эта история, в отличие от всякой болтовни про дворцы, портных или королеву обезьян, может иметь значение для нашего дальнейшего благополучия.

- Портных? - воскликнул Касим столь внезапно, что это наводило на мысль, будто он только что пробудился от сна. - Чуть не забыл. Подумай, насколько поучительнее могла бы быть твоя история, если бы, рассказывая ее, ты одновременно упражнялся с ниткой и иголкой. Это было бы так справедливо!

- Справедливо? - отозвался Аладдин куда свирепее прежнего. - Я буду столь справедлив, что раскидаю части твоего тела так далеко друг от друга, что они никогда больше не соберутся вместе! - Он помолчал и продолжил уже спокойнее: - Прости. Жизнь среди разбойников сделала меня грубым и мелочным. Я понимаю, что ты много выстрадал и, несомненно, продолжаешь страдать. Но, пожалуйста, перестань перебивать, или я выкину твою голову из палатки на потеху шакалам.

- Сильно сказано, - ответил Касим весьма почтительно. - Мои части тела будут тихо лежать в корзине.

Но тишине в этот день наступить было не суждено, ибо в этот самый миг ветер задул с удвоенной силой, сотрясая парусину так, что Али-Бабе почти почудилось, что снаружи по ней бьет ногой какой-то великан.

- И я продолжу свой рассказ, - сказал Аладдин, повысив голос, - потому что мы наконец подошли к самому главному.

- К дворцу? - так же громко предположил Гарун.

Рассказчик устало покачал головой.

- Нет, - прокричал он в ответ. - Дворец, хоть и большой, даже чересчур шикарный и весьма удобный, как я теперь понимаю, совершенно ничего не значит по сравнению с тем, что я собираюсь вам рассказать.

- Мне кажется, - крикнул Гарун, ухитрившись при этом фыркнуть, - что дворцы всегда что-то да значат!

- Особенно когда тебе нет больше в них хода! - добавил Ахмед громко, хотя голос его все равно был едва слышен за воем ветра.

Али- Баба увидел первые песчинки, они залетали в их укрытие по углам, где парусина была для верности прижата камнями.

- Наверное, тебе лучше прервать свое повествование, пока ветер не утихнет? - прокричал Гарун. - Хотя кто знает, зачем нужна история, если в ней не говорится о… - Конец его фразы пропал за ревом бури.

Али- Баба заметил, что песка, проникающего внутрь через прорехи в их укрытии, стало намного больше. Он зажмурился, поскольку песчинка попала ему в глаз.

Дровосек указал на колышущуюся материю.

- Вы уверены, что она прочная? - спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Лучше бы это было так! - прокричал Ахмед ему в ухо. - Иначе нам конец!

- Вздор! - возразил Аладдин громко, чтобы голос его все же можно было расслышать сквозь плач ветра. - У нас так редко бывает возможность поведать друг другу наши истории, что какой-то там буре меня не остановить!

В этот самый миг ветер ударил с новой силой и обрушил парусину им на головы.

- Приятно было познакомиться! - успел прокричать Ахмед, когда песок и темная материя поглотили весь мир вокруг.

И именно в этот миг земля разверзлась у Али-Бабы под ногами.

Глава семнадцатая, в которой в земле обнаруживаются провалы - и, возможно, не без умысла