Плохой день для Али-Бабы

— Попробуйте — и вам конец! У нас бойцов втрое больше вашего! И все мои люди умеют обращаться с оружием!

— Да, это так, — признал Разбойник Номер Один, мельком взглянув на Али-Бабу. — Но мы будем сопротивляться!

— И я еще не представил вам наших лучников, — продолжал человек, которого больше никак нельзя было считать погонщиком верблюдов. Люди за его спиной расступились, являя взглядам дюжину вооруженных луками мужчин в ослепительно-белых одеждах. — Так что мои лучники могут при желании перестрелять всех разбойников, а твоим людям до нас не добраться!

— И это верно, — подтвердил Разбойник Номер Один. — Но когда ты возьмешь нас в плен, мы сможем переругиваться сколько нам угодно!

Сторговавшись таким образом насчет капитуляции, разбойники ждали, пока сто человек в белом подойдут, чтобы взять их в плен. Али-Баба, однако, заметил, что даже теперь главный среди разбойников не слишком огорчен, вместо этого атаман, похоже, был занят тем, что понимающе переглядывался с темнолицым разбойником, которого дровосек уже приметил раньше.

— Возможно, тебе интересно знать, кто оказался настолько смел и умен, чтобы изловить сорок разбойников? — спросил бывший погонщик верблюдов. — Позволь мне сбросить личину. — Он начал снимать с себя коричневые одежды одну за другой, пока из-под них не показалось одеяние, которое, если только такое было возможно, казалось еще белоснежнее, чем у людей из его окружения.

— Это же Гоха! — воскликнул Касим из своей корзины.

— Как приятно, когда тебя узнают, — признался бывший хозяин Касима, — а еще приятнее — вновь вернуться к моему фирменному белому цвету. — Он милостиво махнул рукой в сторону Али-Бабы. — И я вполне оценил этот твой фокус с корзиной.

Али-Баба на миг подумал, не раскрыть ли тайну корзины, но решил, что Гохе может не понравиться то, что его сотрудник теперь обитает в ней в виде шести отдельных частей. А свободу движений дровосека как раз в этот момент ограничивал человек в белом при помощи множества веревок, так что всяческие откровения поневоле пришлось оставить при себе.

— Веди себя тихо и не зевай, — прошептал Аладдин сбоку от Али-Бабы. — Может, у нас будет шанс вырваться на свободу.

— Ты! — в ярости вскричал первый среди разбойников, которого пара крепких мужчин в белом в это время повалила наземь.

— Прошу меня извинить, но я переоденусь, — только и ответил Гоха. — На тот мой костюм плюнул верблюд.

Вперед выбежали люди из свиты содержателя борделя, неся сменную одежду без единого пятнышка, и переодели своего хозяина за считаные секунды.

— Гораздо лучше, — заметил Гоха, расправляя складки на рукавах. — Когда собираешься торжествовать победу, так важно быть подобающе одетым. — Он хлопнул в ладоши. — Но что за победа без добычи? Ну-ка, взглянем, что в этих мешках.

Первый среди разбойников издал бессвязный вопль, словно одно упоминание о содержимом мешков поразило его в самое сердце.

— В этом — ничего, — отозвался один из людей в белом, — кроме овощей.

— Может, это и не разбойники вовсе, — улыбнулся Гоха. — Может, они фермеры.

На этот раз в вопле первого среди разбойников в равных долях смешались злость и страдание. Али-Бабу, чьи руки были теперь связаны за спиной, вместе с частью других разбойников согнали в одно место, неподалеку от их лошадей и мешков с добычей.

— Проверьте, что в других мешках! — приказал Гоха.

— Этот набит отнюдь не овощами! — сообщил другой человек в белом. — В мешке полным-полно больших и аляповатых изделий из золота!

— Ага! — торжествующе вскричал Гоха. — Наконец-то я получу от вас то, что заслужил!

— По качеству эти вещи просто ужасны, — объявил человек в белом. — Можно подумать, эти вещи некогда принадлежали Касиму!

— Увы, — вздохнул Гоха, — он говорит об одном из ценнейших моих работников, который теперь потерян для нас.

— Так ли? — раздался голос из корзины. — И к тому же ничто не вечно.

— Опять этот фокус с корзиной? — отметил Гоха. — Хотя я ценю твои попытки развеселить нас, товарища, которого нет больше с нами, ничто не заменит.

— Возможно, — продолжала корзина, — у меня есть информация, которая может тебе пригодиться.

— Неужели? — заинтересовался Гоха. — Мы хотели бы найти его, чтобы иметь возможность пытать его и убить за измену.

— Но что я могу знать? — буркнула плетеная емкость. — Я ведь всего лишь корзина.

Подчиненные Гохи опять завопили, обнаружив новые мешки с золотом. Их предводитель, похоже, был очень доволен. Но почему-то он никак не мог успокоиться, переминаясь с ноги на ногу и время от времени поглядывая на главаря разбойников, как будто для полноты триумфа ему оставалось исполнить еще некий ритуал.

Наконец Гоха подошел к первому среди разбойников.