Плохой джентльмен (СИ)

Моё сердце сжимается и я чувствую, как мои руки начинают дрожать. Смотрю на Гарри и не вижу никаких эмоций на его лице. Это… разочаровывает?

— Вы, девушки, придумываете у себя в голове образы, а потом гоняетесь за ними. И попробуй сказать, что я не прав.

Прав.

— Нет, Томлинсон, — я сбрасываю со столешницы стакан Гарри и чувствую руку на своей талии. — но ты говоришь чертовски жестокие вещи.

— Правда редко когда бывает другой, — он легко пожимает плечами и смотрит на Гарри. — А ты что, Гарри? Весь такой хороший, что аж тошнит. Не знаю, что в тебе находят девушки, но твоя скрытность раздражает.

Хватка Гарри усиливается и я слегка вздрагиваю. Я не хочу смотреть на него сейчас, но почему-то желания убрать руку с талии нет. Если это то, что ему нужно, то я готова дать это.

— Почему ты молчишь, Стайлс? — Луи делает шаг в нашу сторону и Гарри отпускает меня. — Знаешь, — говорит Томлинсон, смотря на меня. — если ты думаешь, что твоя влюблённость в него не была очевидной, то ты ещё глупее, чем я думал.

Удар.

— Ты заслужил это, — буквально выплёвываю я и поворачиваюсь в сторону двери.

Я обхожу Стайлса, когда слышу кое-что всё ещё не совсем очевидное для меня:

— Гарри такой же, как и все, Джеймс, так что не делай из этого трагедию.

nf — paralyzed

Такое ощущение, что у меня в сердце рана, которая гноится. Я постоянно её лечу, а потом кто-то говорит, что она уже не должна гноиться и снимает повязку, под которой уже другая рана.

— Джеймс, — я слышу, как Гарри зовёт меня, но даже не оборачиваюсь, потому что он последний, с кем бы я сейчас хотела говорить.

С трудом признаю, что я глупая девчонка, которая думала, что живёт в мыльном пузыре и всё вокруг действительно такое радужное и красивое.

— Подожди, Джеймс.

Он продолжает звать меня и я слышу его настигающие шаги, чувствую, как он хватает меня за руку, но успеваю вывернуться.

— Отвали от меня, Стайлс, — говорю я, шагая дальше.

Слёзы наворачиваются и я понимаю, что уже не в силах их сдерживать. Так я выгляжу — жалко. Если у боли и есть вкус, то именно её я чувствую — горько-сладкую, оставляющую после себя привкус того, о чём обычно хотят забыть.

— Не веди себя, как девушка-подросток.

Я резко оборачиваюсь. Гарри стоит, засунув руки в карманы своих скинни.

— Так вот оно что, — ухмыляюсь и вытираю слёзы. — Так я себя веду, да?

Парень хмурится, когда я делаю шаг ему навстречу.

— А как ты ведёшь себя, Гарри? Знаешь, не похоже, что ты вышел из того возраста, когда перестают отвечать колкостью на колкость.

Вот, что происходит за пределами мыльного пузыря: думаешь, что этого точно не произойдёт, а в следующее мгновение твоё сердце уже разбито.

Вот так заканчиваются мыльные пузыри: быстро и неожиданно.

— Джеймс, ты сейчас не в себе, — Гарри кладёт руку на моё плечо, но я стряхиваю её. — Хорошо, ты хотела поговорить? — он усмехается. — Давай поговорим, потому что я тоже хочу.

Он говорит, что тоже хочет поговорить, но всем своим видом показывает, что это последнее, чем бы он сейчас хотел заниматься.

— Хорошо, Гарри, — я складываю руки на груди и громко выдыхаю, прежде чем сказать то, что так долго хотела. — Всё, что ты делал последнее время, это избегал разговоров о том, что произошло, — чувствую, как глаза снова начинают слезиться, но продолжаю говорить. — Тогда, в мае, я написала тебе, что ты мне нравишься, а ты даже не поверил в это. Я похожа на клоуна? — парень хмурится и качает головой. — Ты даже представить себе не можешь, что я чувствовала те месяцы молчания, ведь это не для тебя мир стал огромной чёрной дырой.

— Думаешь, что мне было плевать? Нет, Джеймс, ты ошибаешься.

Лжец.

— Я не знал, что ответить тебе. Это было… неожиданно, — он запускает руку в волосы и опускает голову. — Девушки раньше не признавались мне первыми, так что я просто не был готов.

— Хорошо, — я пожимаю плечами и улыбаюсь так, словно сбежала из больницы для душевнобольных.

— Хорошо? — Гарри переспрашивает и я просто киваю.

— Да, хорошо, это мы выяснили, но сейчас тебе придётся ответить мне.

Наши взгляды встречаются и я вижу там Галактику вперемешку с горечью и добродетелью.

— Ответить на что?

— На мои чувства к тебе, Гарри.

Стайлс слишком громко выдыхает и смотрит на меня, как на маленького бездомного щенка — с жалостью. Мне уже хотелось поскорее закончить этот разговор и покинуть эту вечеринку.

— Ладно, я попытаюсь тебе объяснить, — я киваю. — В мае, когда ты написала мне, — я вижу, как трудно ему говорить. — я уже встречался с девушкой.

Не совсем то, что я ожидала услышать из его уст. Чувствую разочарование в самой себе, потому что Роуз говорила мне: «Если бы ты была нужна Гарри, то ты не знала бы ожиданий», но я продолжала ждать его.

— И я по-прежнему с ней в отношениях, Джеймс.

Вдох.

Выдох.

Теперь-то всё становится на свои места. Вот, почему он оставил меня на той вечеринке и вот, кто ему звонит.

— Ты любишь её?

Он поднимает глаза к небу и улыбается, как ребёнок.

— Небо сегодня очень красивое, — замечает Гарри, но всё, что я хочу, так это уйти.

— Ты не ответил на вопрос.