Плохой (ЛП)

Он поворачивается ко мне спиной и ставит поднос на прикроватный столик — как я уже сказала, неопытный. Я быстро встаю и на цыпочках подхожу к нему. Толстый ковёр приглушает мои шаги, поэтому я удивляюсь, когда он резко оборачивается, его тело напряжено. Я перекидываю волосы через плечо, протягиваю руку и провожу пальцем по центру его груди. Он бросает взгляд на руку, опускающуюся к поясу его брюк. Его дыхание становится прерывистым, глаза закрываются — это ошибка. Я тычу ему двумя пальцами в горло и бью коленом между ног. Он оседает на пол, хватая ртом воздух. Он так молод. Мне практически становится не по себе, когда я подхожу к нему сзади и обвиваю рукой его шею. Он задыхается и хрипит, когда я хватаю его за макушку и сильно выворачиваю. За удовлетворительным хрустом кости следует тишина, и он падает на ковёр лицом вниз. Да, чувство вины иногда играет важную роль, но также важен и тот факт, что следует остерегаться компании, с которой ты связываешься. Работа с такими людьми, как Ронан Коул, тебя убивает.

Я бросаю взгляд на ёбаную камеру в углу комнаты. Не знаю, сколько у меня времени, поэтому проверяю, нет ли у него оружия. Пистолета нет, но есть нож.

Достаю из шкафа меховую шубу длиной до колен и натягиваю пару сапог. Моё сердце бешено колотится в груди. В последний раз я вышла, потому что была зла и хотела позлить Ронана. Сейчас совсем другое дело. Я не хочу устраивать кровавую баню; мне просто нужно убраться отсюда. Дверь скрипит, когда я медленно открываю её и выглядываю в коридор. Пусто, поэтому я поспешно выхожу и пробираюсь по дому, крадучись вдоль стен и стараясь избегать мест с камерами. Вход усиленно охраняется со времён моего последнего побега. И хотя до машин легко добраться, мне пришлось бы отбиваться от целой армии, как только я села бы в одну из них. Задний выход — лучший вариант.

Я спешу по коридору, останавливаюсь у лифта и нажимаю стрелку вниз, прежде чем скрыться за углом. Моя ладонь покрывается потом, когда я сжимаю нож в руке. Думаю, что до сих пор мне удавалось избегать камер, но они увидят тело в моей комнате… Раздаётся звуковой сигнал, и я слышу, как открываются двери. Я жду, прислушиваясь, не выйдет ли кто-нибудь, но вокруг лишь тишина. Я выскакиваю из-за угла и проскальзываю в угол лифта. На каждом этаже, который я проезжаю, раздаётся звуковой сигнал, и когда двери открываются, я оказываюсь в подвале. Вдоль дальней стены тянутся стальные гаражные ворота, а в каждом отсеке стоят ряды роскошных автомобилей.

У Русского и вправду слишком много денег.

Оглядевшись, я замечаю на стене коробку с ключами и подхожу к ней, умудряясь открыть замок кончиком ножа. Мой пульс отдаётся в ушах, когда я выхватываю ключ и нажимаю кнопку разблокировки. Вспыхивают фары ярко-красного «Ягуара», по гаражу разносится негромкое чириканье, и я спешу к нему. Не совсем незаметная машина, но, по крайней мере, быстрая. Я забираюсь внутрь, завожу двигатель и оглядываюсь в поисках пульта от ворот гаража.

Чёрт возьми, здесь его нет.

Раздаётся резкий свистящий звук, за которым следует ещё один. Пули рикошетят от машин вокруг меня. Я нажимаю на газ, и двигатель урчит, рыча, как разъярённый зверь.

— Мне жаль, — говорю я и включаю передачу. Машина рванулась вперёд, а я напряглась, закрыв глаза, когда она врезалась в ворота гаража. Лобовое стекло трескается и прогибается, но не разбивается. Петли гаражных ворот протестующе скрипят, когда их начинают отрывать от направляющих. Я давлю на газ, шины крутятся, двигатель набирает обороты. Как только искорёженные двери скребут по крыше машины, я вдавливаю педаль газа в пол. Машину заносит, она заезжает за дом, прежде чем я набираю скорость. Когда я приближаюсь к караульному помещению, начинают стрелять из пистолетов, но люди целятся не в меня.

Ронан и его приказы «не убивать».

Я врезаюсь в парадные ворота, снег летит во все стороны, когда металлический вход срывается с петель.

Смотрю в зеркало заднего вида. Вереница внедорожников въезжает на подъездную дорожку вслед за мной. Я жму ногой на газ, и они отстают.

Обогнать их будет нетрудно.

После нескольких резких поворотов я теряю их из виду. Я еду около часа и, когда чувствую, что стало безопасно, подъезжаю к заправочной станции. Заправочные колонки здесь заржавели, а реклама на покрытых льдом витринах выцвела. Я не утруждаю себя выключением двигателя, прежде чем открыть дверь и побежать в магазин. Звенит дверной колокольчик, и я останавливаюсь в дверях, оглядывая захламлённый магазин. Моё дыхание туманится у меня перед лицом.

Никакого отопления.

Кто-то кашляет, и я поворачиваюсь на звук, обходя стеллаж. За прилавком сидит старик, закутанный в толстое пальто, шапку и перчатки. Он поднимает на меня усталые глаза.

— Телефон? — спрашиваю я. Он хмурится, глядя на меня.

Чёрт возьми.