ПлоХорошо. Окрыляющие рассказы, превращающие черную полосу во взлетную

А потом выровнять дыхание, встать и заново учиться жить. Вдумчиво и осознанно, сквозь раненую мудрость, незажившие рубцы опыта и прирученный страх искать свое новое личное море.

Летать

Зуля смотрела по телевизору интервью с одной знаменитой актрисой.

Там в процессе случилось забавное недоразумение. Журналист задал вопрос: «Как к этому относится ваш партнер?», актриса стала отвечать про партнера по съемкам, а оказалось, что журналист имел в виду мужа.

Они с актрисой дружно рассмеялись, когда разобрались, а Зуля замерла от пронзившего ее осознания: у нее нет мужа, у нее есть партнер по выращиванию детей.

Муж – это забота, нежность и страсть.

Когда его волнует твое настроение, когда он с показательным аппетитом ест невкусные соленья твоей мамы, когда он без запроса меняет резину на твоем авто, потому что переживает о твоей безопасности.

А партнер – это согласование графиков командировок, список продуктов и бесконечные счета за детские кружки.

Зулин муж – успешный бизнесмен.

На работе вокруг него вьется целая команда людей: помощники, советники, замы.

Он ходит и раздает задания.

Когда он приходит домой, люди вокруг меняются, а отношение к ним – нет.

Он и дома ходит, раздает задания – жене, детям и домработнице.

Задача семьи – эффективно подчиняться.

Однажды Зуле захотелось прыгнуть с парашютом. Она загорелась этой идеей, пришла к мужу, а он говорит:

– Детей вырастишь, тогда и прыгнешь.

С одной стороны, это была забота, но с другой – забота не о ней, а о нем.

Без Зули будет сложно организовать быт троих детей, поэтому пусть она выполнит свои обязанности, а потом прыгает.

Хоть без парашюта.

Однажды Зуля познакомилась с Павлом. Они водили дочерей в одну секцию балета и часто пересекались, забирая девочек.

Машины парковали рядом, легко болтали о ерунде.

Для занятий девочкам требовалось прятать волосы в плотные пучки, Павел никак не мог совладать с кудряшками дочери, Зуля приходила на помощь.

Павел был разведен, вдохновенно растил дочь. Знал, чем она живет, с кем дружит, в какие игры играет на планшете, как зовут ее коллекционных барби.

Зулин муж на контрасте был совсем другим, например, он был далек от воспитания детей, ему доставались сливки отцовства: покататься с сыновьями на аттракционах – а то они одни боятся, или на выступлениях дочери гордо посидеть в первом ряду.

Зуля с Пашей подружились.

Вместе гуляли с детьми после занятий. Зуля даже не догадывалась, что они в прихожей романа.

Она настолько не видела в себе женщину, а исключительно надежного партнера женского пола, что, когда Павел однажды поцеловал ее прямо перед дверями балетного зала, у нее аж сердце зашлось. Что это было?

Павел оказался внимательным мужчиной и восхитительным любовником.

Зуля не знала, что так бывает: мужчине интересна женщина, именно Зульфия, а не то, что она умеет.

Однажды Зуля ходила с мужем в автомобильный салон, где он присматривал себе новую тачку. Так вот он садился в машину и спрашивал у консультанта:

– Ну и что она может?

И консультант рассказывал про лошадей, как быстро разгоняется, про объем двигателя, про цилиндры и сколько бензина ест…

Зуле казалось, что муж выбрал ее в жены по тому же принципу: просто приценился, что она может, какой объем бедер (родит ли), сколько ест…

И решил, что Зуля как жена оптимальный выбор.

То есть тут про рациональность, а не про чувства.

Муж Зули вырос в семье, где существовал культ мужчины. Его мама приносила его папе тапочки и за ужином нервно прислуживала, пытаясь предугадать, что еще он может захотеть.

Однажды, Зуля – свидетель, его папа сел есть самолепные пельмешки, которые мама весь день лепила, молча поднял руку – и мама вложила в нее баночку с домашней сметаной, но он мотнул головой – и мама заменила сметану на аджику. Понимание – без слов.

Зулю это благолепное служение поражало глубиной и искренностью: мама при этом не выглядела забитой, ходила в шелках, бриллиантах и шубах.

Наверное, того же самого ждали и от Зули.

Когда они с мужем поженились, как-то сразу пошли дети, все трое, и Зуля погрузилась в них, а муж – в работу.

Со стороны идеальная семья: успешный папа, красивая мама, трое милейших детей. Купили квартиру, потом вторую.

В ней шел ремонт, и Зуля пробовала себя в роли дизайнера, нарисовала свой дизайн-макет кухни и прихожей, которую мебельщики пытались воплотить в жизнь.

Очень добротная такая жизнь.

Чего еще хотеть?

Зуля и не хотела больше ничего.

Просто жила неразбуженной и никогда не задумывалась, счастлива ли она.

Зуля не знала, что бывает иначе.

И тут – Паша.

Он замечал оттенки ее настроения и разделял их. С ним можно было молчать, говорить и смеяться, и прислуживать ему не требовалось. Его это, наоборот, смущало: «Зачем ты моешь за мной тарелку? Я что, немощный?»

А она не понимала, как это не мыть за ним. Не прибирать, не гладить ему, не стирать. А что делать? Просто наслаждаться жизнью? Зуля так не умела.

Она думала, ее счастье в служении семье. Время, прожитое для себя, на йоге, на вокале и у косметолога она проживала с чувством вины: ведь семье никакого профита с ее йоги или песен.