Площадь Согласия

После этих слов и поцелуя Инночку буквально затрясло. На дрожащих ногах она несмело вошла в квартиру Кушнеровых и тут же в прихожей наткнулась на свое отражение в зеркале: на мокром, прилипшем к телу платье яркими белыми полосами выделялось белье. Смутившись, она отшатнулась в сторону и попыталась стыдливо прикрыться руками, но Артем мягко ее повернул и заставил снова посмотреть на свое отражение.

— Глупенькая, ты даже не представляешь себе, как ты прекрасна! — донеслось до нее словно во сне.

Мыслить здраво она уже была не в состоянии. Сознание словно растворилось в обволакивающем волшебном тумане: медленно расстегнулась «молния» на мокром платье, поцелуи перешли на шею, затем на плечи, с которых спустились бретельки… Закрыв глаза, она стояла не шелохнувшись до тех пор, пока Артем не подхватил ее на руки и не унес в комнату.

— Не надо… я боюсь, — в последний момент прошептала она, но было уже поздно…

Все произошло быстро, практически безболезненно, и она все никак не могла поверить, что свершилось то, чего так боялась, о чем не могла не думать. Глаза предательски наполнились слезами…

Что в тот момент руководило Артемом, он, пожалуй, не смог бы однозначно объяснить и много лет спустя. Осыпая Инну поцелуями, в порыве чувств он снова крепко прижал ее к себе и всем существом ощутил хрупкость ее тела. Пронзенный неведомой доселе нежностью, он пытался осмыслить произошедшее, но мысли приходили какие-то бессвязные: к привычному состоянию после очередной мужской победы примешивалось осознание того факта, что впервые в жизни девушка, с которой он был близок, оказалась девственницей. К этому Артем не был готов. Боясь спугнуть это неземное, воздушное создание, он даже не заводил разговоров на подобную тему!

— Ну что ты, что ты, — гладил он ее по голове, целовал руки, лицо, глаза, ощущая соленую горечь слез. — Ну не плачь, пожалуйста.

Но Инночка никак не могла успокоиться и с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Из глубины души один за другим на свет выплывали мучительные вопросы: «Что теперь будет? Что будет, если узнают родители? А вдруг я забеременею? Как сказать об этом Тамаре?»

Наблюдая за ней, Артем чувствовал, что на смену душевному замешательству приходит чувство сожаления. Если бы он предвидел, во что все выльется, то, пожалуй, не был бы так настойчив.

— Я не знал… Я не хотел тебя обидеть… Я люблю тебя, — вдруг вырвалось у него.

Никогда и никому прежде он не говорил таких слов. Осознав, в чем признался, Артем изумился сам. А вдруг это на самом деле любовь? Ведь если смотреть правде в глаза, ничего подобного с ним раньше не случалось.

Но вместо того чтобы успокоиться, Инночка неожиданно уткнулась головой в его плечо и зарыдала — то ли потому, что так легко потеряла то, что берегла, то ли оттого, что, будучи сама влюблена, впервые в жизни услышала заветное признание…

4

— …Когда в последний раз дома-то была? — спросила Тамара после того, как они сели в такси.

— Три года назад, — погрустнела подруга и отвела взгляд. — Маму хоронила…

— Прости… Я не знала…

— Если есть легкая смерть, то, можно сказать, ей повезло… Все случилось так быстро, что даже «скорая» не успела приехать. Тромб. В последние годы у нее давление держалось, врачи говорили: возрастное… Пошли с папой, как обычно, прогуляться перед сном, а на обратном пути прямо у подъезда она и умерла у него на руках… Ты вчера говорила, что у вас с мамой никогда не было откровенных разговоров. У нас тоже долгое время их не было. Не принято было тогда разговаривать с детьми. Все изменилось, когда мы с Артемом развелись. В нашем разводе мама винила прежде всего себя.

— Почему?

— Да потому что они с папой долго не желали замечать, что я выросла, что мне хотелось быть самостоятельной. По-прежнему были строги, контролировали, как в детстве. Результатом этого и стал мой скоропалительный брак. Папа за мамой три года ухаживал, пока они поженились, а у нас все получилось за три месяца. Отчасти мама была права, но и тогда, и сейчас в главном я с ней не согласна: я очень любила Артема, мечтала выйти за него замуж и, когда это случилось, считала себя самой счастливой на свете… Мне не хватает моей мамы, — после долгой паузы, глядя куда-то поверх головы водителя, задумчиво произнесла Инна. — Она всегда была готова приехать по первому зову, старалась помочь, поддержать, Юльку при любой возможности забирала… И никогда, представляешь, никогда больше не повышала на меня голос! Очень переживала, когда и с Вадимом жизнь не сложилась, но зато когда узнала про Дени, сказала просто: езжай.

— А как отец?