Плоть

Невзирая на ошеломляющую мощь накатывающего на нее волна за волной оргазма, Беатрис очень остро ощущала все происходящее между ними: наклон бедер Ритчи, вырвавшийся из его горла победный резкий крик, запах его пота. Веки ее раскрылись, и она увидела, что Ритчи лежит с закрытыми глазами. Лицо его было совершенно безмятежным, невзирая на сжатые зубы. Его белокурые волосы растрепались, а на коже блестели капельки пота. Беатрис показалось, что он как будто светится изнутри, точно изображенный на иконе святой.

Ритчи являл собой самое притягательное из когда-либо виденных ею зрелищ… и она готова была поклясться, что заметила вытекающую у него из уголка глаза слезинку.

– О, моя дорогая Беатрис, – снова выдохнул он и, приподняв голову, повалился на нее, неловко прижимая ее к своему плечу.

Позднее, восстановив силы легким ужином и шампанским, они снова занялись любовью. На этот раз на спину легла Беатрис. Ритчи приподнял светлые брови, чтобы показать, что такой выбор позы ему очень нравится, и со смехом погрузил фаллос ей между ног.

Рассмеявшись в ответ, Беатрис стала помогать ему, двигая бедрами в едином ритме с Ритчи, который с силой проникал в нее, снова терзаемый глубоким эротическим голодом.

«Мы пара».

Мысль эта пришла в голову Беатрис, когда их сплетенные тела бились друг о друга, раскачиваясь и увеличивая взаимное наслаждение.

«Мы сбалансированная пара. Мы две половинки единого целого, идеально подходящие друг другу. Нам лучше вместе, чем порознь».

Ах, если бы только они могли всю жизнь провести в объятиях друг друга. Сквозь яркую пелену наслаждения просочилась тень сожаления, но Беатрис не позволила этому чувству завладеть ею.

Все же оно проявило себя, тихо и незаметно, когда Беатрис и Ритчи лежали обнаженные и разгоряченные, наконец насытившись друг другом. Беатрис не могла не гадать, останется ли Ритчи сегодня с ней на ночь. Он сказал, что никогда и ни с одной женщиной этого не делал. Но сейчас он выглядел таким безмятежным… Возможно, для нее он сделает исключение?

Не успела эта мысль созреть в сознании Беатрис, как была тут же разбита вдребезги суровой действительностью. Двигаясь быстро и легко, Ритчи сел на постели, откинул покрывало, поднялся и принялся собирать свою разбросанную по комнате одежду.

– Разве мы не можем остаться здесь на ночь?

Она не собиралась задавать этот вопрос, не собиралась навязываться ему. Ритчи хотел всего лишь получить сговорчивую любовницу сроком на один месяц, которая хорошо бы ублажала его за деньги, а не чувствительную особу, намеренную изводить его своими капризами.

Ритчи наградил ее странным взглядом, в котором смешались растерянность и легкая примесь печали, будто бы он и сам сожалел о своем обычае, но не был готов вносить какие-либо изменения.

– Нет, Беатрис, не можем, – ответил он бесцветным голосом. – Ну, по крайней мере, я не могу. – Уже просовывая запонки в петлицы рубашки, он подошел к кровати и присел на краешек. Стоило ли его решение того, чтобы прижать к себе обнаженное тело Беатрис, снова слиться с нею воедино? Он ведь не сможет этому противиться? Все же ему придется это сделать, какой бы ненавистной ни являлась мысль об этом. – А вот ты вполне можешь провести ночь здесь, – более мягким тоном добавил он. – Я пошлю Полли записку, чтобы она приехала сюда и помогла тебе утром одеться. Уверен, что ты отлично здесь выспишься. Постель очень удобная.

На губах Ритчи играла улыбка, а в глазах стояла тоска, граничащая с меланхолией.

«Что же это, Ритчи? – мысленно вопрошала Беатрис. – Что так сильно ранило тебя, что ты не в силах вынести больше ни капли? И почему не можешь… не можешь довериться мне?»

Но вслух она не сказала ни слова.

– Нет, все в порядке. Я привыкла к завтракам, приготовленным моей кухаркой, какими бы посредственными они ни были. И мне будет лучше в собственной постели. – Выскользнув вслед за Ритчи из-под одеяла, этого кокона их интимности, она также принялась собирать одежду.

Но сердце ее беззвучно оплакивало утрату. Как обычно, она слишком на многое надеялась.

Глава 25. Горькая истина

Как же трудно Беатрис было не желать большего в последующие дни! Особенно принимая во внимание тот факт, что она не виделась с Ритчи так часто, как ей бы того хотелось. Но от этого их любовные свидания были для нее еще более ценными.

Ритчи пристрастился к ней, как к наркотику, как к опию или иному одурманивающему веществу. Чем больше он ее касался, тем больше она жаждала его касаний. Чем дальше познавали они тела друг друга, тем больше Беатрис жаждала проникнуть и в его разум. Все время, что они не были вместе, она посвящала тому, чтобы по крупицам собрать сведения о нем.