Плоть

Ритчи хотелось кричать, улюлюкать, аплодировать, хотелось обхватить руками голову Беатрис и зарыться пальцами в ее потрясающие волосы, чтобы направлять движения ее рта. Он испытывал желание двигать бедрами, проникая фаллосом глубже в ее влажный жаркий рот, быстрее и быстрее, до тех пор пока не познает блаженство, излив струю семени ей на язык.

Вместо этого он продолжал лежать неподвижно, ничем не выказывая охвативший его водоворот страсти и даже не осмеливаясь сжать простыни в кулаках, опасаясь потревожить этим Беатрис.

Почувствовав ее дыхание на головке своего члена, Ритчи с трудом сдержал стон. Зная, что волна роскошных волос не позволяет Беатрис увидеть его лицо, он закусил нижнюю губу, борясь за сохранение самоконтроля.

Когда язык ее прикоснулся к головке его члена, он был вынужден крепко зажмуриться, чтобы подавить рвущиеся наружу эмоции.

– Ах, он соленый, – прошептала Беатрис, легонько касаясь своими бархатистыми губами фаллоса Ритчи, но заставляя все его тело напрячься, а ту его часть, что уже была твердой, и вовсе превращая в железо. Он и сам ощущал солоноватый привкус крови, выступившей у него на губе.

Устроившись поудобнее, Беатрис стала пристально всматриваться в Ритчи то с одной стороны, то с другой. Волна ее рыжеватых волос при этом перетекала по плечам и спине, щекоча мягкими прикосновениями живот и бедра.

И снова она принялась ласкать Ритчи нежным языком. Несмело, но интуитивно угадывая правильные действия, она легонько прикасалась к головке члена, исследуя ее, дразня, а потом приоткрыла губы и приняла ее в рот.

Окутывая фаллос теплом и влагой и продолжая касаться его кончиком языка, она принялась посасывать его.

Ритчи больше не мог скрывать своего удовольствия, но на мгновение все же сжал пальцами простыни, отчаянно цепляясь за ускользающие крохи самоконтроля. Тут Беатрис пронзила свернутым трубочкой языком чувствительную канавку в головке его члена, и Ритчи громко вскрикнул. Она вопросительно воззрилась на него. Лицо ее оставалось прекрасным и изящным, даже невзирая на то, что рот был растянут вокруг его фаллоса. Ритчи одобрительно кивнул, и Беатрис возобновила свое занятие.

Ритчи же зарылся пальцами в ее густые волосы, чтобы, удерживая ее голову, направлять ее, но вовсе не контролировать и не препятствовать. Сознание его кружилось в диком водовороте, и он балансировал на грани мощного оргазма.

Но этого делать было решительно нельзя. Невозможно. Только не с молодой девушкой, которая совсем недавно лишилась девственности, сколь бы много рвения она ни выказывала. Соблазн был велик, но все же Ритчи удалось воспротивиться.

– Беатрис… Беатрис… достаточно! – задыхаясь и цепляясь за остатки самообладания, простонал он, отталкивая ее от своего напряженного члена.

Подняв голову и снова откинув волосы с лица, она непонимающе спросила:

– Что случилось? Что я сделала не так? Мне показалось, что ты получаешь удовольствие. – Отодвинувшись, она провела языком по губам, будто бы слизывая оставшиеся на них послевкусие. Глядя на это, Ритчи так возбудился, что едва не кончил.

– О да, Беа, я получал удовольствие… И оно было столь велико, что едва поддается описанию… слишком велико… – Приняв сидячее положение, он прикоснулся ладонью к ее щеке и принялся легонько ласкать губы большим пальцем. – Но, наслаждаясь, я не хочу проявлять эгоизм… Я бы предпочел разделить наслаждение с тобой, моя милая, а не излиться тебе в рот, прежде не ублажив тебя.

Беатрис улыбнулась медленной довольной улыбкой, точно кошка, и губы ее, к которым все еще прикасался палец Ритчи, искривились.

– Тебе в самом деле не стоит об этом волноваться, Ритчи. Ты слишком благороден в этом отношении. А я вот все еще не слишком хорошо исполняю свои обязанности.

Ритчи рассмеялся, думая о том, какая же Беатрис восхитительная и соблазнительная женщина. И как по-особенному видит многие вещи. Член его запульсировал под пристальным взглядом ее зеленых глаз.

– Я не веду подсчеты, мисс Уэверли, и вам не советую. – Подавшись вперед, он поцеловал Беатрис в губы, едва не касаясь при этом собственного пальца. – Думаю, сейчас нам стоит позабыть об этом и просто насладиться близостью друг друга.

Счастливый смех Ритчи был подобен теплому ветерку, обдувающему лицо Беатрис. Он целовал ее до тех пор, пока дыхание ее не стало прерывистым и она не могла думать ни о чем ином, кроме как принять его в себя. Губы их сливались, языки сплетались, а руки Беатрис бродили по телу Ритчи, и он ничуть не возражал против того, чтобы она дотрагивалась кончиками пальцев до его шрамов. Даже когда Ритчи коснулся потаенного местечка у нее между ног и обнаружил, что она полностью готова принять его, Беатрис продолжала гадать, что же с ним произошло и кто мог нанести ему такие серьезные раны.

Понимала она и то, что сейчас совсем не время для подобных вопросов. Когда же Ритчи принялся ласкать ее клитор, все мысли рассеялись, точно дым.