Плоть

– Нет-нет, продолжай свое дело. – Мягко, но настойчиво он снял ее пальцы со своей ноги и положил их поверх ее лобка.

– Я забыла, на чем остановилась.

– И чья в том вина?

Беатрис внимательно всмотрелась в глаза Ритчи. Еще мгновение назад он, казалось, был чем-то озабочен, теперь же обрел привычную игривость. Сердце и лоно ее томительно сжались от предвкушения.

Чего бы он от нее ни хотел, она была готова дать ему это.

Глава 24. Божество с изъяном

Ох, она понимает, она понимает.

Нервные окончания Ритчи, казалось, вибрировали от удовольствия. Некоторым женщинам был чужд эротизм, проживи они хоть сто лет и смени хоть тысячу любовников. А шаловливая мисс Беатрис Уэверли была готова показать ему зрелище, которое он так жаждал увидеть.

– И чья в том вина? – повторил он более тихим голосом.

– Моя. – Беатрис изменила положение тела и снова задвигала пальцами. В ее сияющих глазах вспыхнуло пламя желания.

– Как я вижу, ты все вспомнила.

Беатрис не ответила, продолжая молча ласкать себя. Палец ее совершал круговые движения, бедра двигались по простыне. Как будто сама богиня чувственности возродилась в ее гибком теле с копной непокорных рыжих волос, как у моделей с полотен Тициана. Беатрис раздвинула бедра, словно для того, чтобы предложить лучший обзор.

Ритчи безмолвно задыхался. Он не сумел бы ответить, что привлекало его больше – пальцы ли, растирающие клитор и проникающие во влагалище, или бледная изогнутая дугой шея, умоляющая о поцелуях. Наблюдая за тем, как Беатрис извивается и постанывает, ублажая себя, Ритчи испытал огромное желание рывком снять брюки и тоже начать ласкать себя. Заметив, что Беатрис закрыла глаза, Ритчи сжал свой налившийся свинцовой силой член через добротную ткань брюк.

«Ах, Беатрис, Беатрис…» – мысленно простонал он.

Пытаясь достичь оргазма, Беатрис приподнимала свои соблазнительные ягодицы с постели, демонстрируя Ритчи ее мягкие изгибы.

– О, о боже! – Прекрасные черты лица ее исказились, и она заметалась по кровати, продолжая яростно ласкать себя пальцами, пока, наконец, не достигла пика наслаждения прямо на глазах у Ритчи. Сотрясаемая спазмами, она испустила вопль, за которым последовали несвойственные дамам ругательства, заслышав которые Ритчи громко рассмеялся, радуясь тому, как свободно и безыскусно она выражает свое удовольствие.

– Моя дорогая мисс Уэверли, ради всего святого, где вы научились таким словам? – поддразнивая, поинтересовался Ритчи.

Беатрис, запыхавшаяся и разгоряченная, упала обратно на постель.

– Я же раньше жила в деревне, не забывай об этом, – с трудом вымолвила Беатрис, все еще прикрывая бледной рукой причинное место. – От конюхов и рабочих и не такого наслушаешься. – Ее коралловые губы растянулись в улыбке, будто бы про себя она повторяла все те ругательства, что были в обиходе у селян.

– Ты шокировала меня, Беатрис. Я-то считал тебя хорошо воспитанной аристократкой, а теперь выясняется, что юность твоя прошла среди неотесанных деревенских грубиянов, от которых ты набралась ужасных ругательств и бог знает чего еще. – Не в силах больше ни секунды находиться на расстоянии, Ритчи склонился над ее распростертым на кровати телом и заглянул в смеющиеся зеленые глаза. Беатрис провела языком по своим розовым губам, и Ритчи едва сумел сдержаться, чтобы не извергнуть струю семени.

Глядя в пылающие огнем глаза Ритчи, Беатрис содрогнулась.

– А теперь моя очередь получать награду. Думаю, это будет справедливо, ведь я же показала тебе представление.

– Неужели? Ты и вправду так считаешь, Беа? Что заслужила награду? – Он сидел подле Бетрис, слегка склонив голову набок и внимательно всматриваясь в нее. – И это после всех твоих грязных богохульств и ублажения себя без моего позволения? – Он плотнее сжал губы, чтобы не рассмеяться.

Беатрис фыркнула и с наслаждением потянулась.

– Ох, неужели, Ритчи? Тебе же понравилось увиденное, и ты это знаешь. Следовательно, теперь ты тоже должен вознаградить меня.

Ритчи продолжал взирать на нее, будто бы оценивая ее тело.

– Что ж, хорошо. Говори, чего ты хочешь. Но выбрать можно только что-то одно, – твердо заявил он, хотя глаза его улыбались, бросая ей вызов.

– Я хочу, чтобы ты снял одежду, – ни секунды не раздумывая, выпалила Беатрис. – Так будет честно.

Руки его замерли, но во взгляде появилась покорность. Почему же он не хочет раздеться перед ней? Он же красив, точно дьявол, и тело у него гибкое и крепкое. Что ему скрывать?

Не говоря ни слова и глядя в сторону, Ритчи встал с кровати и, расстегнув пуговицы жилета, снял его. За жилетом последовали брюки и носки. Движения Ритчи были скупы и лишены всякой бравады, будто бы тело его было всего лишь механизмом, этакой физической машиной, предназначенной для определенной цели, а не произведением искусства, которым надлежало восторгаться… по крайней мере, именно так показалось Беатрис.

Оставшись в кальсонах и рубашке, он замешкался, глядя на Беатрис непроницаемым взглядом. Он что же – стесняется? Конечно же нет. Но в том, как он на нее смотрел, явно читалось опасение.