Плоть

Пожав плечами, Ритчи стянул рубашку через голову.

Сердце Беатрис неистово колотилось.

Ох, каким же он был красивым! Он мог похвастаться идеальным телосложением, но не это заставило Беатрис ахнуть.

Тело Ритчи покрывали шрамы, которые невозможно было заметить, когда его рубашка была просто расстегнута. Теперь же они предстали ее глазам, заставив мысленно поморщиться от нахлынувшего прилива сострадания.

Несомненно, в прошлом Ритчи стал жертвой пламени, оставившего на его руках и плечах многочисленные ожоги. «Интересно, а спина у него тоже обгорела?» – подумала Беатрис. Словно прочтя ее мысли, Ритчи медленно развернулся.

Она с ужасом заметила шрам от ножевой раны и длинные глубокие красные рубцы на лопатках, оставленные чьими-то гневными ногтями.

Беатрис не была уверена, удалось ли ей сдержаться и не вздрогнуть, но глаза Ритчи прищурились, будто бы она в самом деле отпрянула от него.

– Я предупреждал тебя, Беа, – чуть слышно произнес он. – Хочешь, я надену рубашку?

– Ради всего святого, зачем бы мне просить тебя об этом? Я вовсе не боюсь нескольких пустячных шрамов, и они… они не вызывают у меня отвращения, если ты об этом беспокоишься.

Последовала долгая пауза. Ритчи будто бы обдумывал сказанные ею слова, ее поведение, все вместе. Беатрис знала, что он сумеет изобличить ложь, но не боялась этого, так как сказала ему чистую правду. Все же его пристальный взгляд заставил ее дрожать. Она пожалела о том, что ей недостает мужества протянуть руку и погладить его старые раны, которые, несомненно, причиняли ему много боли, когда только были получены.

– Я верю, что ты говоришь правду. – Настороженное выражение его лица постепенно сменилось привычной улыбкой. Нет, страстной усмешкой, заставляющей Беатрис дрожать совсем по иной причине.

– Разумеется, так и есть, болван! А теперь, пожалуйста, перестань мучить меня полумерами и будь так добр снять кальсоны, чтобы я могла увидеть остальное!

Ритчи громко расхохотался:

– Ты в самом деле просто потрясающа, Беатрис Уэверли, Бог свидетель! – Все еще сотрясаясь от смеха, он подошел ближе к кровати, чтобы Беатрис могла оценить значительную выпуклость у него между ног, скрытую кальсонами, которая росла прямо на глазах.

Беатрис знала, что Ритчи привык слышать из уст своих любовниц и более откровенные высказывания, но сейчас было не время изображать из себя утонченную леди.

– Вы уже достаточно долго дразнили меня, мистер Ритчи, поэтому буду вам чрезвычайно признательна, если вы наконец снимете этот предмет вашего гардероба.

– Охотно, – сказал он, ловко снимая кальсоны и отбрасывая их прочь. Его напряженный член вырвался на свободу и покачивался в воздухе.

На этой части его тела шрамов не было. Фаллос его был безукоризненно прекрасным. Беатрис ощутила покалывание в пальцах от желания прикоснуться к своему новому другу.

Подняв глаза от зачаровавшего ее мужского органа, она посмотрела на Ритчи, который взирал на нее столь же зачарованным взглядом. Беатрис могла поклясться, что услышала металлический щелчок в тот момент, когда глаза их встретились.

– Удовлетворена? – спросил он, опускаясь на кровать рядом с ней. Ей показалось, что она ощущает исходящее от него тепло, хотя тела их еще не соприкоснулись.

– Вовсе нет, – парировала она. – Думаю, придется мне, будто кухарке или экономке, прежде все ощупать, чтобы убедиться в качестве товара.

– В самом деле? – Ритчи со смехом придвинулся к ней.

– О да! – Но прикоснуться к нему без разрешения значило бы нарушить правила игры.

– В настоящее время, – провозгласил Ритчи, – твоя награда заключается лишь в созерцании, Беа. Дотрагиваться до меня нельзя. Я хочу свободно изучить твое тело, чтобы твои блуждающие руки не отвлекали меня.

Беатрис хотела было запротестовать, но слова Ритчи и его жаркий взгляд действовали на нее возбуждающе. Было что-то странно-волнующее в ее уязвимости перед ним, будто бы Ритчи был божеством, божеством с изъяном, а она – его покорным жертвенным агнцем. Кожа ее покалывала от пробегающих по ней мягких язычков пламени, а лоно напряглось и пульсировало, снедаемое плотским голодом, который, казалось, никогда не сможет быть утолен. Инстинктивно она потянулась к Ритчи.

– Веди себя прилично, – прорычал он, ложась рядом с ней. Член его уперся ей в бедро, а покрывающие его ноги волосы оказывали дополнительное стимулирующее действие. – Веди себя прилично, – повторил он, когда она инстинктивно задвигалась под ним, стараясь прижаться покрепче. – Схватись за спинку кровати, если так тебе будет легче. – Он прижался губами к ее изогнутой шее, одновременно принимаясь ласкать ее жаждущие прикосновений соски.

Беатрис сделала так, как он ей посоветовал, – вцепилась руками в спинку кровати, но это ничуть не помогло. Она, казалось, превратилась в сплошной сгусток неудовлетворенной чувственности. Двигая бедрами, она развела ноги в попытке плотнее прильнуть лоном к Ритчи.

– Беатрис, Беатрис, – чуть слышно прошептал он, дразня прикосновениями губ к ее коже, вызывающими легкое приятное покалывание. Такое же воздействие оказывали и его дыхание, и порхающие пальцы.