Плоть и кровь

Шерил потянула меня на разрушенный пирс, отпустила мою руку и начала прыгать между покореженными досками. Я слышал, как скрипело дерево под ногами. Моя ступня застряла в расщепленном бревне, и я чуть не потерял равновесие. Белые джинсы Шерил виднелись уже далеко впереди, танцуя по доскам, щели между которыми оказались настолько широкими, что сквозь них было видно воду. Я наблюдал, как она ускорила движение и уже почти бежала по направлению к развалившемуся концу пирса, словно делая разбег для прыжка в воду.

Шерил резко остановилась в нескольких дюймах от края — плечи отведены назад, волосы развеваются, руки на поясе. Я подошел как раз в тот момент, когда она сняла кардиган и футболку и отбросила их в сторону. Искусственная грудь затряслась, как две переметные сумки, когда Шерил вновь принялась смеяться. Соски, большие и напряженные, смотрели вверх, будто ракеты, жаждущие отправиться в бой.

Шерил отступила так, что пятки повисли над краем пирса. У меня закружилась голова, когда она начала слегка отгибаться назад. Я отодвинулся от края.

— Давай же, — сказала она. — Потрясающее ощущение.

— Я верю тебе на слово.

— Полеты не твоя стихия?

— Не сегодня.

Она прогнулась еще немного, раскинула руки.

— Может, не только не сегодня? А вдруг, если ты откажешься, я не пересплю с тобой?

— Ответ тот же: «Вот черт!»

Она захихикала, хотя в смехе чувствовался укол обиды. Шерил пошла вдоль края, а затем вновь заговорила, быстро дыша:

— Здорово, правда? Я могла бы постоянно этим заниматься.

— Впечатляет.

— Я еще шпаги глотать умею.

— Ты работала в цирке?

— Вроде того.

Она дошла до края пирса, повернулась спиной к океану и сделала «ласточку». Я смотрел, не в силах произнести хоть слово и пытаясь преодолеть страх. Шерил начала что-то напевать. Закрыла глаза и прошла несколько шагов вслепую.

Она напевала, но и в ее голосе слышался страх. В лунном свете было заметно, как струйки пота побежали от подмышек. Шерил начала хватать ртом воздух, однако продолжала идти.

Наконец, без предупреждения, она отошла от обрыва и крикнула «Да!» в небо. Погладила грудь и еще раз крикнула. Потом села на редкие доски и положила голову на колени.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Я чувствую себя великолепно, иди ко мне.

Я подошел ближе, и она притянула меня к себе.

— Ты скучный, хотя и нравишься мне. — Шерил склонила голову на мое плечо. — Мы могли бы сделать это прямо здесь. Если бы я хотела… — Она взяла меня за волосы и тихонько потянула, потом сильнее. — Примерно так. Мы оба там, — она кивнула в сторону края, — ты внизу, я сверху, твоя голова над пропастью, ты смотришь на меня снизу, ты внутри меня, твои яйца трутся о мою задницу, и я делаю так, что тебе даже все равно, свалишься ты или нет. Привлекает?

— Я всегда открыт для экспериментов, но…

— Ты отказываешься?

— Я хотел бы пожить еще немного.

— Зануда, — сказала она беззаботно. — И ты отказываешься от подобного ощущения лишь из-за того, что это опасно?

Она похлопала меня по голове, встала, наклонилась, чтобы ее грудь очутилась на уровне моего рта, затем отошла в сторону.

— Слишком плохо, дорогой. Мне нужна преданность, — сказала она жестко. — С меня хватит зануд и неудачников.

Я поднялся на ноги.

— Тони Дьюк — зануда?

Улыбаясь, она подошла ближе. Протянула руку и погладила меня по волосам. В накрашенных ногтях отражались звезды. Дотронувшись до подбородка, она ударила меня по губам. Моя голова откинулась назад, а зубы стукнули, будто я дотронулся до оголенного электрического провода.

— Ты не знаешь меня, так что не притворяйся.

Я дотронулся до губы. Пальцы стали влажными.

— Ты испортил мне настроение.

— Потому что не стал свешиваться через край?

— Ты и впрямь зануда, не догадываешься, какой шанс упустил. — Она похлопала себя по промежности. — То, что у меня здесь спрятано, могло осушить тебя, словно насос.

Слишком заученно. Уловка проститутки.

Не подрабатывала ли она, как и Лорен, между ездой на роликах и танцами? Или, может, это был ее основной заработок до того, как она встретила Бена Даггера и Тони Дьюка?

Шерил натянула футболку и кардиган, расставила ноги — не соблазнительно, а как солдат — и ткнула в меня пальцем:

— Он думает, что крутой.

Заговорила со мной в третьем лице. Грамматика была более чем символична, и я понял — причина такого обращения заключалась не в том, что я не уступил ее сексуальным домогательствам. У нас были слушатели.

Еще до того, как я осознал угрозу, из тени с другого конца пирса вышел человек и направился к нам.

Шерил повернулась ко мне спиной и пошла к нему. Его едва было видно, потому что в отличие от нее наш слушатель оделся для маскировки в темное.

Черный свитер, черные ботинки. Они с Шерил встретились на середине пирса. Все спланировано заранее — я был единственным непосвященным в разыгрываемом спектакле.

— Он думает, что крутой, — повторила Шерил.

Кент Ирвинг ничего не ответил. Его рыжие волосы оказались собраны в хвост, что еще более подчеркивало ширину его круглого румяного лица. Бесстрастного лица. Что-то серебристое блеснуло в его правой руке.

Шерил обнажила зубы в улыбке.

— Дорогой, — заговорила она.