Плоть и кровь

— Я выгляжу как всегда, — Икабод Крейн[4], сидящий на метамфетаминах. Но ты прав, я стараюсь держать себя в форме, пристрастился к хайкингу на длинные расстояния. Мы с Мардж прошли по маршруту Джона Мюира прошлым летом. А до этого побывали на Аляске.

Он убавил звук на магнитофоне.

— Стиви Рэй? — поинтересовался я.

— Великий человек, и такой ужасный конец, правда? Всю жизнь бороться против наркотической и алкогольной зависимости, играть в барах за гроши — и в итоге сесть на тот самый самолет… Кстати, неплохая тема для лекции.

— Живи полной жизнью, словно каждый день — последний? — предположил я.

— Не волнуйся и будь счастлив, как поется в другой песне. Я твердил это пациентам годами, а теперь сам следую тому же совету. Не буду хитрить и утверждать, что от меня потребовалось огромное мужество, дабы решиться и сменить практику на преподавание. Вовсе нет. Просто мне повезло — купил акции начинающей компьютерной компании, и со временем практически грошовые бумажки принесли неплохой капиталец. Десять лет шурин давал советы, куда вложить деньги, пока один раз не оказался прав. Конечно, личный самолет я себе позволить не могу, но теперь уже не буду делать то, что мне не по вкусу. Дети учатся в колледже, юридическая практика Мардж процветает. Так что жизнь удалась, а все благодаря компьютерному буму. Та компания уже разваливается, однако я вовремя избавился от акций.

— Поздравляю.

— Спасибо. Я даже сменил «хонду» на «ягуар», но только «не надо меня ненавидеть за мою красоту».

Долби сел поудобнее в кресле, хрустнул пальцами.

— А тебя что сюда привело? Тоже преподаешь потихоньку?

— Да нет, пытаюсь найти одну студентку, Лорен Тиг.

— А зачем, если не секрет?

Я рассказал о недельном отсутствии Лорен и намекнул о том, что она моя бывшая пациентка, делая упор на беспокойство Джейн Эббот.

— Да, дела. Так ты просто заехал в университет и решил заглянуть ко мне?

— Нет, я рассчитываю на твою помощь. Лорен сказала соседу по квартире, что занимается исследовательской работой. Похоже, это неправда. В прошлом семестре она записалась на четыре курса по психологии. Один из них — «Введение в социальную психологию». Я решил поспрашивать у преподавателей, не известно ли им чего-нибудь о девушке.

— Лорен Тиг. Нет, имя мне ничего не говорит. Хотя на этом курсе вообще было больше пятисот студентов… А что за остальные три курса?

Я перечислил.

— Так, посмотрим. Херб Роннингер сейчас где-то в районе Индийского океана, изучает причины развития агрессивности у дошкольников. У него на курсе больше шестисот студентов, так что, даже будь он здесь, вряд ли бы смог тебе помочь. Де Мартен и Холл — новенькие в университете, и, по-моему, «Теория восприятия» не настолько популярный предмет. Давай-ка я им позвоню.

— Я уже заходил к ним в кабинеты, там никого. У тебя есть их домашние телефоны?

— Конечно.

Он нашел список и сделал мне копию.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Лорен Тиг, — пробормотал Джин, снова надевая очки. Он открыл ящик стола, покопался в бумагах, достал список студентов с оценками. — Да, она есть в списке. Занималась неплохо. Даже очень неплохо. Восемнадцатая в списке из пятисот шестнадцати студентов. Все экзамены на «отлично», за курсовую работу — «хорошо» с плюсом. — Он еще покопался в ящике и достал другой список. — «Иконография в модельном бизнесе». Ах, это та девушка…

— Ты помнишь ее?

— Манекенщица, — сказал Джин. — Я ее так называл, потому что она выглядела как модель: высокая блондинка, яркая, эффектная внешность. А когда прочитал курсовую, понял, что текст опирается на личный опыт. Она также выделялась среди остальных, потому что немного старше большинства студентов — ей где-то около тридцати, не так ли?

— Двадцать пять.

— Надо же, а выглядит старше. Вероятно, из-за манеры одеваться — брючные костюмы, платья — на вид довольно дорогие вещи. Помню, подумал: «У этой девушки водятся деньги». Еще она была одиночкой. Сидела на заднем ряду, постоянно делала записи. Никогда не видел ее в компании с другими студентами… Почему же я ей поставил «хорошо» с плюсом за курсовую? Если студенты просят, я отдаю работы обратно. Не знаю, забрала она свою или нет… Но комментарии к работам храню у себя.

Он начал вынимать бумаги из ящиков, при этом на столе образовалась высокая кипа.

— Вот они. — Джин достал пачку перетянутых резинкой голубых карточек. — Так, в комментарии я написал: «Много злости, мало фактов». Если мне не изменяет память, довольно скучная работа.

— Злости на модельный бизнес?

— Да, если не ошибаюсь. Возможно, обычные феминистские штучки — женщины как плоть, подчиненная роль, навязанная нереальными понятиями о женственности. У меня по две дюжины подобных работ за каждый семестр. Все верно, правда, эмоции зачастую довлеют над фактами. Я не помню конкретно эту курсовую, но, думаю, она не исключение. Так, значит, девушка уехала, не сказав маме? Что, никогда раньше она так не делала?

— Со слов матери, подобное происходит впервые.

Долби почесал подбородок.

— Как родитель, я понимаю бедную женщину.