Плоть и кровь

— Мишель Салазар? Я детектив Стерджис… — Дверь начала захлопываться, но Майло поставил в проем ботинок, просунул руку и снял цепочку. Дверь открылась. Я не узнал Мишель. Просто понял, что это она. Правда, когда я в последний раз видел молодую женщину, у нее было две руки.

Она была одета в зеленый халат, проеденный молью, и потолстела фунтов на тридцать с тех пор, как танцевала с Лорен. Когда-то симпатичное лицо стало опухшим, лоб и подбородок покрывали прыщи. В единственной руке Мишель держала наполовину выкуренную сигарету, пепел с нее почему-то не падал. Левый рукав халата оказался пуст и привязан к поясу.

— Я ничего не сделала, оставьте меня в покое, — произнесла она.

— Я здесь не для того, чтобы доставить тебе неприятности, Мишель.

— Ну да, конечно.

Комната позади нее была завалена грязной одеждой и посудой с остатками еды. На сером линолеуме лежали кучи чего-то похожего на собачьи экскременты. Словно в подтверждение моей догадки маленькое бесшерстное существо с клочками белого пуха на голове появилось в поле нашего зрения. Через секунду раздалось жалобное повизгивание.

— Все нормально, малышка, — успокоила собаку Мишель, Та робко тявкнула пару раз и затихла.

— Что за порода, мексиканская бесшерстная? — спросил Майло.

— А вам какое дело? Перуанская орхидея инков, — невнятно пробормотала Мишель.

От нее сильно несло перегаром, с левой стороны на шее красовался здоровый синяк.

— Кто тебя так? — сказал Майло, показывая на пятно.

— Никто, несчастный случай, — ответила Мишель. — Послушайте, я устала. Идите и приставайте к кому-нибудь другому. Каждый раз, когда у вас появляется свободное время, вы, парни, тут как тут.

— Притеснения со стороны полиции?

— Нет, нацистская тактика.

— Действительно, глупо терять время в таком месте. Здесь же настоящий оплот целомудрия, не так ли?

Мишель потерла единственную руку о халат.

— Просто оставьте меня в покое.

— Ребята из окружного подразделения частенько тебя навещают?

— Будто сами не знаете.

— Нет, я из западного Лос-Анджелеса.

— Вы что, заблудились?

— Я не по твою душу, Мишель. Я пришел узнать насчет Лорен Тиг.

Она быстро заморгала.

— Насчет кого?

— Я из отдела убийств. — Майло показал удостоверение. — Лорен Тиг убили. — И он еще раз вкратце рассказал о произошедшем. Я до сих пор не привык выслушивать все это, и мой желудок снова сжался в комок.

Мишель задрожала.

— О Господи, вы не врете?

— К сожалению, нет, Мишель. Можно войти?

— Здесь куча дерьма…

— Меня не интересует дизайн твоего дома. Мне нужно поговорить насчет Лорен.

— Да, но…

— Меня даже не интересует содержимое твоей аптечки, Мишель. Кто-то убил Лорен, и мне необходимо выяснить кто.

Она продолжала трястись. Потянулась правой рукой к пустому рукаву и сжала его.

— Это не то, что вы думаете. Просто… Я не одна.

— И ты не хочешь, чтобы он слышал?

— Нет… Он ведь не знал Лорен.

— Мне плевать, кто у тебя находится. Если только он не начнёт стрелять…

— Подождите здесь, мне нужно ему объяснить.

— Ты ведь не попытаешься сбежать, Мишель?

— Да, вы угадали. Собираюсь выпрыгнуть со второго этажа. Если один из вас хочет подождать меня внизу — пожалуйста.

— Давай сделаем так. Твой дружок выходит и показывается нам. А потом возвращается спать, или что он там еще делает.

Мишель пошла в комнату, но вдруг остановилась.

— Лорен правда умерла?

— Правда.

— Черт, черт. — В ее глазах появились слезы. — Подождите.

* * *

Мы подождали в коридоре несколько секунд, пока мужчина в одних красных спортивных трусах не появился из комнаты, потирая подбородок. Около тридцати пяти лет, грязные, растрепанные волосы, козлиная бородка и сонные, близко посаженные глаза. Плечи покрыты татуировками, на груди какое-то кожное воспаление, а руки сплошь в шрамах. Он поднял руки вверх, видно, уже по привычке, и приготовился к тому, что его вытащат из комнаты. Позади него возникла Мишель и сказала:

— Они нормальные парни, Ланс. Возвращайся спать.

Ланс взглянул на детектива, будто требуя подтверждения ее слов.

— Приятных сновидений, Ланс.

Друг Мишель вернулся в спальню, и Майло вошел в квартиру, старательно обходя продукты собачьей жизнедеятельности и внимательно осматриваясь. Я шел за ним след в след, пытаясь не запачкать ботинки. Маленькая собачка устроилась на складном стуле и наблюдала за нами, выпучив глазки. На то, что перед нами кухня, указывали электрическая плитка, мини-холодильник и криво повешенный посудный шкаф. Столешницы, покрытые потрескавшимся кафелем, были завалены банками из-под газировки и коробками от фаст-фуда. От грязной тарелки и дальше по стене бежал ручеек из муравьев. Два маленьких окошка слабо пропускали свет из-за грязных разводов на стеклах. Пол сотрясала латиноамериканская музыка — видимо, жильцов снизу не особо волновало спокойствие соседей.

Рядом со складным стульчиком стоял обшарпанный коричневый диван, покрытый пустыми пачками из-под сигарет и спичечными коробками. Диван опять-таки не остался без внимания собачонки. Возле находился кофейный столик, изначально предназначавшийся для уличного кафе и «украшенный» теми же узорами, что и диван.