Плот у топи

У него действительно хватало еще дел. Постоянно за час до конца рабочего дня курьера посылали на главпочтамт.

К счастью, корреспонденция была подготовлена. Все аккуратно упаковано в белую бумагу, на конверты наклеены марки, на письмах указаны верные адреса получателя. Целые либретто индексов, названий городов, улиц, проспектов, бульваров, площадей, номера домов, квартир, офисов, цокальных этажей и комнат! Крэ всегда считал, что в почтовом деле нужны непревзойденная аккуратность и целомудрие. Иначе не будет порядка, в паутине хаоса потеряется стоящая мысль, заклеенная слюной в белоснежный конверт. Единственное, что раздражало Крэ, – период между пятью и шестью часами вечера. Полное отсутствие профессиональной свободы. Каждый день все одинаково. Рутина, пахнущая смертельной скукой.

Один и тот же пятнадцатиминутный путь от офиса к главному зданию почты города, прогулочная дорожка для инвалидных колясок, прямолинейный маршрут трамвая, мостик для тюремных прогулок. Впрочем, как раз рядом со Старой Тюрьмой этот ежедневный для курьера путь на почту и проходил. Володарка. Неказистый барочный замок с бочками-башенками, превратившийся в склеп для человеческих душ, в казенный дом для бедняков и уголовников. Следственный изолятор, размещенный в центре старого города, никакого доверия и восхищения не вызывал и прославился тем, что именно здесь казнили смертников. Здесь приводил в действие, исполнял суровые приговоры Кровавый Палач, приходил конец всем политическим интригам и преступлениям.

Крэ не заметил ничего подозрительного, проходя в тот день дорожку у стен Володарки. Он размышлял лишь о неминуемом завершении своего рабочего (рабского) дня, о самых последних и неприятных его минутах. Он пройдет Городской Вал, Володарку, свернет налево от драматического театра и по прямой двинет гордой брутальной походкой к серому зданию главпочтамта – храму священной корреспонденции! Он не заметил в тот день странных людей в темных очках, черных пиджаках и с рациями, толпящихся возле ворот и стен тюрьмы. Лишь отойдя пару шагов от СИЗО, он почувствовал резкий пронзительный укол в области сердца. Приступ застал врасплох, такое не входило в планы брутального курьера. Крэ остановился, положил пакет из «Кроны» на сугроб, прижал ладонь к сердцу и сложился пополам. Через секунды все прошло. Крэ поднял пакет и зашагал к своей заветной цели.

Осадок «что-то именно в то мгновение произошло», не покидал его до самого конца пути. Что-то плохое приключилась, но не с ним, а с другими, и именно в том месте, где молодого парня одолела невыносимая боль.

Крэ справлялся с почтой быстро и аккуратно. Раздражали только электронные очереди. Фойе главного почтового зала представляло собой настоящий собор с огромным куполом, под сводом которого часто летали голуби и скворцы. По кругу размещались кассы, столики для посетителей с образцами заполнения всякой чепухи, пластмассовые стульчики для ленивых и бомжей, а также массивная колонна в центре, увешанная со всех сторон громоздкими мониторами. Нечеловеческий голос свыше называл номера талона в очереди и кассы его обслуживания, словно выносил громкий вердикт, определяя участь пришедшего сюда.

– Билет Номер Двести Восемьдесят Шесть. К окну ШЕСТЬ!

И в адское мгновение безликий путник вскакивал со своего стула, ошарашенный совпадением своего номера, бросал испуганный взгляд на монитор, машинально проверяя, верно ли он все расслышал, и кидался к кассе, как жалкий лев к куску мяса в клетке.

Электронная очередь тянулась до ужаса медленно. Так невыносимо тянется время ожидания в камере задержания или в палате психиатрических больниц, в охотничьем капкане в предчувствии неизбежности смерти. Крэ ненавидел табло, железный голос и время. Он придумывал свои способы избегать тупого изнеможения в очереди. В подкладку пальто он постоянно клал книгу как раз для подобных случаев. Он презирал безвыходное безделье в вагоне метро, в очередях и при малейшем ожидании старался скоротать пытку чтением литературных произведений. Но всякое чтение на главпочтамте вызывало у Крэ омерзение, так как постоянно приходилось отвлекаться на голос или мерцание электронного табло. Нужно было постоянно отрывать взгляд от строк, чтобы не пропустить свою очередь.

Крэ развлекался по-другому. Он доставал огрызок карандаша и ставил в тексте книги номера, названные именно в том месте, на котором его чтение прерывалось остопи…девшим голосом. Цифры назывались невпопад, ведь разные кассы производили различного вида обслуживание. Затем курьер уже дома или в офисе монтировал свои записи по порядку. И получались очень забавные куски.