Плотоядное животное (ЛП)

В последнее время Леви делает это всё чаще и чаще, и ты знаешь, что это явный признак того, что он чувствует себя несчастным и даже встревоженным.

Тебе кажется, что ты понимаешь, что случилось. Вы с ним уже не раз проходили через подобное в этом году; но ты знаешь, что из-за того, что ты тратишь деньги на такие вещи, как рождественские подарки, его недовольство снова возвращается.

В следующий раз, когда ты находишь его сидящим за кухонным столом, не отрывающим глаз от слякотной погоды за окном, ты осторожно садишься напротив.

Смотришь в его стальные глаза, на простое обручальное кольцо на безымянном пальце, на знакомую складку между бровей. Ты знаешь этого человека наизусть, и для тебя это благословение, не похожее ни на что.

— Леви, — мягко начинаешь ты. Он не отвечает, хотя по тому, как его бровь слегка изгибается, видно, что он тебя услышал.

— Я знаю, что ты слушаешь меня, поэтому просто продолжу говорить. Если хочешь, чтобы я замолчала, так и скажи.

Он тихо вздыхает, но ничего не говорит.

— Я знаю, что это был тяжелый год. Мы снова в изоляции, и твоя работа… Хорошо.

Сейчас, когда рестораны и бары закрыты, спрос на вышибал невелик, поэтому Леви уже довольно давно находится в бессрочном отпуске.

— Я знаю, ты ненавидишь чувствовать, что снова зависишь от меня, но всё в порядке. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы обеспечить нас обоих. Да и это ведь не будет длиться вечно.

Леви что-то бормочет себе под нос и отворачивается. Ты тихонько вздыхаешь.

Встав, подходишь к нему. Ты осторожно протягиваешь к нему руку, но он уворачивается.

Ох…

Тогда он мгновенно начинает выстраиваться между вами. Стена неуверенности, которую ты так усердно разрушала, когда пыталась смириться с тем фактом, что Леви уйдет.

Возвращается прежний Леви с той же неуверенностью, поднимающей свою уродливую голову.

Если Леви и замечает это, то ничего не говорит, когда ты медленно убираешь руку и садишься обратно.

— Всё будет хорошо, Леви. Им понадобятся вышибалы, как только пандемия пройдёт.

— А до тех пор? Я снова стану халявщиком? — бормочет он.

— Ты так много помогал мне по дому. Ты даже не представляешь, насколько мне легче и приятнее возвращаться в убранный дом, в котором пахнет вкусной едой.

— Отлично, — отвечает Леви подавленно и отчужденно, тем самым причиняя тебе малейшую боль, отдающую в сердце.

— Леви, мы ничего не можем сделать.

Это не улучшает его настроения. Во всяком случае, это делает Леви более кислым. Когда он не отвечает в течение минуты, ты встаёшь и идешь в спальню, чтобы переодеться в пижаму.

— Когда я перешел от этого к этому, — ворчит он, но больше для себя, чем для тебя.

— Что вы имеете в виду? — стараешься спросить как можно мягче. Прислоняешься к стене в гостиной и скрещиваешь руки на груди. Долгая изоляция докучает вам обоим. Еще больше напряжения между вами.

— Знаешь, я был военным капитаном. А теперь я просто бесполезная домохозяйка.

— Домохозяйки не бесполезны, Леви, — ругаешь ты его с раздражением. — Кроме того, ты самая красивая домохозяйка на свете, — ты пытаешься поднять настроение шуткой.

Он просто бросает на тебя долгий, усталый взгляд, а затем снова поворачивается к окну.

— Какое же гребаное общество, — с горечью бормочет он. Леви не должен быть в подобном заточении. Этот дикий, красивый мужчина, которого ты любишь всем сердцем, должен быть там, в действии, используя своё тело до тех пор, пока не вспотеет и не почувствует вкус крови на языке.

А теперь он будто заперт в клетке и ему нечего делать. Ты понимаешь, почему он так себя чувствует.

— Что за дурацкая шутка, — продолжает бормотать он.

— Леви, пожалуйста. Мы ничего не можем сделать. Мы оба здоровы и это уже хорошо.

— Не заливай мне о трудностях, это место всё ещё детский лепет по сравнению с тем, откуда я родом. Я мог вынести всё, кроме этого театра абсурда.

— Леви, перестань, — вздыхаешь ты, будучи теперь немного раздраженной и уставшей. — Вакцина уже в пути.

— Отлично, — он закатывает глаза. — Но может пройти ещё несколько месяцев, и я застряну здесь.

— Ты действуешь мне на нервы, — открыто говоришь ты ему и хмуришься. — Мы все находимся в одной и той же ситуации, и это отстой для всех. Всё, что мы можем сделать, так это подождать. Я знаю, что ты нервничаешь, но…

— Если ты так злишься, никто не заставляет тебя оставаться здесь со мной, — ворчит Леви. Стена между вами становится ещё выше и толще.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Мне уйти? — спрашиваешь ты и качаешь головой, закатывая глаза.

— Делай, что хочешь, — бормочет Леви. — Или, может быть, это мне лучше уйти. Когда вернёшься к стене со своим следующим ночным кошмаром, я попаду туда с тобой и… — он резко обрывает себя, когда понимает, что перешел черту. Его глаза расширяются, и он поворачивается к тебе, но ты уже стоишь в коридоре.

Ты очень расстроена. Слова Леви заставили парализующий страх пройти через всё твоё тело, а воспоминания о девяти месяцах без него снова вторглись в твой разум.

— Послушай, я…