Пловец Снов

Но главное – Дэниел Рок! Рок – это судьба! Именно судьба, не камень, не скала, потому что Георгий проверял, в оригинале его зовут «Daniel Doom». По сюжету этот вымышленный субъект «быстро прославился, хотя доброй славы и не приобрел. Робин Гуд и Джек Потрошитель вместе не были бы более знамениты, чем этот автор угрожающих писем, не собиравшийся, как вскоре стало ясно, ограничиться угрозами». Честертон будто бы написал эти слова про него, про Горенова, только – будущего! Ему следовало стать известным, именно как Дэниел Рок! Робин Гуд, Джек Потрошитель, Фауст, Дон Кихот, они все вдохновляли автора, но должны вскоре остаться позади. Георгию предстояло преодолеть их! Как же великодушно подсказывал ему любимый Гилберт Кит!

Последний владелец чаши – тот самый миллионер – выделял по пятнадцать минут в сутки для того, чтобы без свидетелей, в собственном неприступном замке, заперев кабинет на ключ, придаваться созерцанию своего сокровища. Горенову очень хотелось верить, будто подобные предметы, чья духовная ценность так велика, что они стоят многих человеческих жизней, всё ещё существуют. Это бы повлекло далеко идущие выводы. Если бывают материальные объекты, ради которых можно творить такое, значит, тем более есть и смыслы – нематериальные категории, требующие и разрешающие любые действия.

Георгий нередко пытался представить себе ситуацию, в которой он мог бы с серьёзным видом произнести: «Поймите, доверенная нам задача куда важнее, чем наши желания и жизни людей», и в ответ со всех сторон раздалось бы: «Да… Да!.. Действительно». В этой фразе всегда слышалось что-то литературно-патетическое, книжно-геройское, подходящее для сочинений Аркадия Живаго, тогда как найти место в подлинном бытии подобное высказывание не могло. Сейчас же глаза Горенова полыхали открытым пламенем реальной священной войны. Коль скоро в книге убивали ради сосуда, он тоже прольёт кровь ради чаши… ради текста… ради Честертона и других великих писателей, которые выдумали в том числе и его самого! Всё вдруг замкнулось, став осмысленным и гармоничным!

Вероятно, сама эта «предметная» идея, которую английский мастер жанра положил в основу своего сочинения, восходит к роману Уилки Коллинза «Лунный камень», в центре которого – огромный жёлтый алмаз, украшавший чело священного изваяния бога Луны. На кого из классиков только не повлияла книга Коллинза?! Кто не черпал из неё большим ковшом?! Автор создал образец «детективного мышления» – это не просто логика, не просто внимательность, не просто эрудиция и знание подробностей городской жизни, но нечто большее.

В «Небесной стреле» Честертон порождает новый артефакт. Он отказывается брать, скажем, наполненный легендами Грааль, выстраивая собственную мифологию на пустом болоте. Образ, разумеется, не случаен. Недаром коптам разрешили сделать пристройку непосредственно к кувуклии в Храме Гроба Господня. Георгий бывал в Иерусалиме и всё видел своими глазами. По ошибке он даже сначала подошёл к сооружению не с той стороны. Не заметив, как оказался у египетских христиан, Горенов встал на колени и поцеловал что-то там в полу… Быть может, это какое-то чудовищное преступление против веры? Теперь всё казалось не случайным! Смыслам становилось тесно, они неудержимо искрились вседозволенностью и рвались на свободу.

С собой Георгий нёс огромный альбом религиозных сосудов – книгу на французском языке 1988 года издания. В ней имелись и ёмкости вроде той, что участвует в «Небесной стреле». Подлинную оставить на месте преступления невозможно, очень дорого, да и вообще антиквариат слишком легко отследить. Но фотографии в книге достаточно, это прекрасный и совершенно однозначный намёк на первоисточник. Как там у Честертона? «На столике стояла коптская чаша; владелец поставил её поближе к окну явно для того, чтобы рассмотреть получше. А посмотреть было на что – в сильном и ярком солнечном свете драгоценные камни горели многоцветными огоньками… но Брандер Мертон, – убитый, – на нее не смотрел. Голова его запрокинулась на спинку кресла, густая грива седых волос почти касалась пола, остроконечная бородка с проседью торчала вверх, как бы указывая в потолок, а из горла торчала длинная коричневая стрела с красным оперением». И всё это в запертом кабинете… В неприступном замке… Задача, достойная Гудини… и Честертона… и Горенова.

Стрелы Георгия тоже имели красное оперение, но были другого цвета – люминесцентно-желтые, спортивные. Он приобрёл их в китайском интернет-магазине года два с половиной назад, а значит, риска, что вычислят заказчика, не существовало. Для чего они ему тогда понадобились? Может, собирался заняться стрельбой из лука? Теперь было ясно, причина в другом: некто заранее стал готовить его к предстоящей миссии, нашёптывать идеи.